— Ой! — пискнула Глаша. — Добрый день, яочень извиняюсь… Попозже зайду.

— Ничего-ничего, — всем корпусом обернулся к нейНежный. — Вижу, у вас важная информация? Не стесняйтесь, давайте ее всю.

— Да?

— Еще раз, Глаша, и с чувством, — усмехнулсяКайгородцев.

— Дукельский может поцеловать меня в зад, — срасстановкой повторила та. — Он у меня в кармане.

— Кто такой Дукельский? — тут же поинтересовалсяНежный.

«Интересно, у него глаза такие синие или это контактныелинзы? — с любопытством подумала Глаша. — Цвет очень подходит кчерным волосам. Хотя, может, у него и волосы пересаженные? Ему лет сорок сгаком. У половины мужчин этого возраста голова похожа на просиженный диван».

— Кто такой Дукельский? Это так… Просто рабочиймомент, — не захотел рассказывать Кайгородцев и поглядел на Глашу созначением. Мол, ты не забывай, что я тебя покрываю. И меня не выдай.

«Что у этих мужиков за дурацкая дружба? — раздраженноподумала Глаша. — Один — хозяин, другой — наемный работник. Петя дажебоится сказать ему, что Сусанна пропала. Дабы не бросить тень на подножьемонаршьего трона».

— Хорошо, Глаша, я все понял, — кивнул Кайгородцеви отпустил ее одним росчерком руки в воздухе.

Она уже хотела было ретироваться, когда Нежный неожиданно ееостановил:

— Глашенька, а Петя вас очень хвалит.

— Да? — с глупой улыбкой спросила она, не зная,как на это реагировать.

— Да, я не обманываю — очень хвалит. Я даже подумал:может, сманить вас на другую работу?

— Какую? — продолжая улыбаться, полюбопытствовалаона.

— Пойдете ко мне секретаршей?

— А у вас же Аня Волович!

— Аня больше со мной не работает, — вздохнулНежный.

Как и все в центре, Глаша слышала сплетни, будто Аня Воловичне просто секретарша босса. Или, вернее сказать, не совсем секретарша.

— Ну… Я подумаю, — неопределенно сказала она идернула на себя дверь. — До свидания!

Выскочив в приемную, Глаша выдохнула:

— Фу-у! Почему вы, Раиса Тимуровна, не сказали мне, чтоу директора Андрей Васильевич?

Подвойская пожала могучими плечами и, уставив глаза вразбросанные по столу бумажки, ответила:

— Я подумала: а зачем говорить? Лишний раз попасться наглаза начальству никогда не помешает. Особенно девушке, у которой нет мужа или,по крайности, человека.

Глаша закатила глаза. Раиса Тимуровна мечтала найти ейчеловека с тех самых пор, как та пожаловалась на личное одиночество. Какойтакой бес дергал ее тогда за язык? Эх, да что говорить! Отмечала вместе сколлегами Восьмое марта, нализалась и принялась себя жалеть. «Лучше бы я тогдасвалилась под стол и затихла до утра», — думала она, глядя на Подвойскую.Впрочем, роптать было бессмысленно. Это только распаляло Раису Тимуровну.

Когда Глаша уже собиралась уходить, в приемной зазвонилтелефон.

— Алло! — грудным голосом ответила Подвойская.Потом сделала большие глаза и, прикрыв трубку ладонью, сообщила:

— Глаша, это тебя. Какой-то молодой человек!

— Ну да! — не поверила Глаша. — Может, брат?

— Фи, — пробормотала Раиса Тимуровна. — Голоствоего брата я знаю, как голос своего брата. Держи скорее.

Глаша взяла трубку и сильно прижала к уху, надеясь, что такРаиса Тимуровна ничего не услышит.

— Глаша? Здравствуйте, это Виктор Стрельников. Мысегодня разговаривали на пляже…

— Да, Витя, я помню, конечно, — зачастила Глаша,проглатывая окончания. — Вы хотите мне что-то сказать?

— Да. Я рассказал о нашем разговоре отцу, онотрицательно отнесся к тому, чтобы я давал показания в суде.

— В каком суде, Витя? — воскликнула Глаша. —Нет еще никакого суда. Просто этот тип, его фамилия Дукельский, угрожает нашемудиректору. Я всего лишь хочу сказать ему, что у меня есть свидетели. И он тогдаотвяжется. Я вам заплачу!

— Это же будет подкуп! — обиделся честный Витя.

— Подкуп — это когда вы свидетельствуете о том, чего небыло на самом деле. А в нашем случае деньги будут всего лишь благодарностью запотраченное вами время. Так поступают все цивилизованные люди.

— Знаете что? — почти сдался цивилизованныйСтрельников. — Давайте все обсудим. Назначайте встречу.

— Назначайте вы.

— Нет, ну вы же женщина!

— В каком районе вы живете, Витя?

— В смысле метро? На «Петровско-Разумовской».

— Значит, мы с вами соседи, — обрадоваласьГлаша. — Знаете кафе-мороженое «Крем-брюле»?

— Конечно. Когда я был маленький, отец водил меня туда.

«Когда я был маленький… — про себя усмехнулась Глаша. —Года три назад?»

— Завтра в восемь вечера вас устроит?

— Заметано.

Глаша положила трубку и утерла пот со лба.

— Как же трудно с молодежью! — пожаловалась онаРаисе Тимуровне. — Они какие-то не такие. Какие-то другие.

— Глашечка, тебе рано отделять себя от молодежи! —всплеснула руками та.

— Ага, ага. То-то я смотрю, вы меня сватаете только тем,кто пришел выводить старческие пигментные пятна.

— Не правда! Я пускаю в работу весь материал, которыйпопадает мне в руки! Просто о здоровье обычно заботятся те, кто его ужепотерял.

* * *

После работы Глаша должна была ехать к подруге Лиде. Двамесяца назад Лида познакомилась с неким таинственным Жорой, о котором постояннорассказывала ей по телефону. Она ахала, причмокивала губками, но кто он, этотЖора, не сообщала и не хотела его показывать. «Сглазить боюсь, — шепотомговорила она. — Вот пройдет немного времени, тогда…»

Вероятно, час «Икс» настал. Лида потребовала, чтобы Глашапришла на ужин.

— Но почему в будний день? — заныла та.

— А что тебе делать после работы? — удивиласьЛида.

— Может быть, я собираюсь искать свое личноесчастье! — заявила Глаша.

— Где?

— Откуда я знаю, где? Где-нибудь.

— Искать ничего не нужно, — возразила Лида. —Личное счастье следует ковать! Приезжай, я обучу тебя секретам мастерства.

Когда Глаша позвонила в дверь, ей открыла незнакомая девушка.Вернее, Глаше так показалось, что незнакомая и что — девушка. Лишь спустянесколько секунд она сообразила, что это ее подруга. Да и то лишь потому, чтота подала голос.

— Глаха, наконец-то! Мы с Жорой уж и заждались!