— Кх-м, — откашлялся Дукельский. — Вашасотрудница, которую вы все сейчас имеете возможность лицезреть, — он рукойпоказал на Глашу, — ввела меня в заблуждение и путем массирования спиныповредила несколько позвонков. Теперь мне необходимы средства на лечение. И ятребую, чтобы ваш центр эти средства мне предоставил.

— В общем, ничего нового, — пробормоталАшмаров. — А я-то думал!

— А что вы думали?

— Я думал, что вы возьмете свою жалобу назад.

— Ни за что!

— Что ж, тогда придется вас того.., ликвидировать.

Глаша опустила глаза, чтобы не рассмеяться, Люся фыркнула,медсестры начали покашливать в кулачки, а Раиса Тимуровна откинулась на спинкусвоего стула и сложила руки на груди.

— Не понял! — пробормотал Дукельский.

— А чего тут понимать? Трудовой коллектив посовещался ирешил, что не позволит какому-то прохиндею — то есть вам — марать лицопрофилактического центра. И хотя у нас есть свидетели, которые могут показать,что после пресловутого массажа на пляже вы играли в волейбол и веселоплескались в пруду, до суда мы решили дело не доводить. Зачем? Суд есть суд.Это время, это моральные издержки. Так что мы решили вас, Дукельский, списатьсо счетов.

— Что вы имеете в виду? — вспетушился тот.

— Ну… Какой-нибудь несчастный случай или дорожнаяавария… Мало ли в жизни опасностей!

— Вы… Да вы… Да я… — забормотал Дукельский, неожидавший ничего подобного.

Саша Ашмаров был чертовски убедителен и чертовскизол. — Я обращусь в прокуратуру!

В этот момент в приемной появился Стрельников с Рыжиком наповодке.

— Наш пес беспокоился в машине, — объяснил онГлаше. — Пришлось взять его с собой.

— А вот, кстати, и тот, кто вам нужен! — заявилАшмаров.

— Кто? — тупо переспросил Дукельский.

— Следователь прокуратуры В. Н. Стрельников, —любезно представился Валера и велел Рыжику:

— Сидеть!

Тот поглядел на него, вильнул хвостом, подошел к Глаше иуселся возле нее. По дороге в центр псу купили ошейник с поводком и целый мешоквсякой всячины, начиная с миски для корма и заканчивая резиновым зайцем,которого можно было грызть и валтузить.

— Эти люди, — сказал Дукельский с истерическойинтонацией в голосе, — прямо в лоб заявили мне, что хотят меня убить!

— А как ваша фамилия?

— Дукельский.

— Дукельский? — воскликнул Стрельников грознымголосом. — С кривым позвоночником? Да я вас сам убью!

— Спокойно, спокойно! — закричал тот, отступаяназад. — Вы что тут все, с ума посходили?!

— Еще одно телодвижение в мою сторону, — подалаголос Глаша, — и приговор трудового коллектива будет приведен в исполнениенемедленно.

Дукельский допятился до двери и вывалился из нее спинойвперед. Рыжик зевнул и отряхнулся.

— Глашечка! — всполохнулась РаисаТимуровна. — Как же Лев Евгеньевич останется безнаказанным после того, чтоон сделал? Нельзя было позволить ему так уйти!

— Так он и не ушел, — со значением заявилСтрельников. — Сказать по правде, он убежал.

— Гражданин следователь! — укоризненно воскликнулаГлаша.

Гражданин следователь потер руку, на которой оказались сбитыкостяшки пальцев, и заявил:

— По-моему, в роду у этого вашего Бабушкина однитрусы. — Потом хмыкнул и добавил:

— А у Рыжика в роду наверняка были охотничьи собаки.

Рыжик тоже хмыкнул и сказал:

— Гав!