— Так просвети нас.

— Это косвенно касается моих разработок, — сказала Ира, и Барсик перевел взгляд с меня на нее. Мерцающий продолжил, поясняя уже не для светлого эльфа, который, как я думаю, был в курсе, что он там в диссертации исследовать и изобретать собрался, а для Мурки и ребят. — Суть моей диссертационной работы такова, что я изобрел замену всем вам хорошо известным Камням истинного зрения. Мое магическое устройство, как и удивительный нюх Или, который вряд ли основывается на одном лишь природном обонянии, обмануть невозможно. Это я сказал Андрею, что Гарри — выверна, а Фаль — ифрит.

— Что?! — воскликнул изумленный Барсик.

— Ты чему удивляешься? Тому, что у меня все же получилось его сделать кустарными методами или самому факту расовой принадлежности этих ребят? — осведомилась у командора Ира.

— Но зачем, — вдруг вскричала Гарри. — Зачем тебе это делать? Зачем лишать шанса других, таких же, как ты?

— Потому что я, как и мой дед, считаю, что хватит притворяться, — вдруг отрезал Ир и холодно спросил: — Знаешь, сколько в университете таких, как ты?

— Догадываюсь, — отведя в сторону глаза, ответила выверна.

— И понимаешь, чем можно заболеть, если долго не расправлять крылья?

Выверна промолчала. Я же сидел и мотал на ус. Оказывается, их притворство на самом деле дорого им обходилось. Просто беда. Подумав, согласился с Иром. Действительно, пора было заканчивать все эти комедии, грозящие в самом ближайшем будущем перерасти в недетские такие трагедии.

— Хочу показать Совету, что такие, как мы, учатся и учились на всех курсах университета с незапамятных времен. Хочу, чтобы они увидели, осознали и пересмотрели список.

— И ты думаешь, у тебя получится? — тихо спросил немногословный Фа.

Ир замялся.

— …Очень хочу в это верить. По крайней мере, готов рискнуть. — И он вскинул глаза на ифрита.

А я почесал в затылке, и не иначе как черт меня дернул сказать:

— Прикольно будет, если выйдет как в каком-нибудь заезженном кино. Типа, ты им свою машинку демонстрируешь, наводишь на эту вашу консервативную часть Совета, которая тебе больше всех палки в колеса вставляет, а оказывается, что большая половина из них вовсе не те, за кого себя выдают, — я пробормотал все это без всякой задней мысли, можно даже сказать, в шутку, вспомнив пару избитых фильмов с такой вот развязкой главной интриги, поэтому не сразу заметил, как все вокруг притихли. — Эй? — вопросительно оглядев ребыт, вякнул я.

— Хочу знать, что такое кино. Сегодня, — вдруг безапелляционно заявил Ир.

Я удивился. Неужели переводчик ему не показал, что это такое? Хотя ведь с этой работой телевизор в нем не смотрел. Значит, если и объяснил, то не так подробно, как мог бы.

— Мы тоже хотим! — тут же взвился Машка. Ну еще бы! Мне кажется, или Машуля скоро моим миром бредить будет?

Попытался было сказать, что вовсе не обязан просвещать некоторых мерцающих личностей. Не то что бы мне было жалко ему какой-нибудь фильм показать, просто вредность взыграла, не иначе. Но Ир, судя по всему, заметил мои метания, тут же заявил:

— Ты мне теперь должен! — И указал глазами на фотоаппарат, который все так же лежал перед Барсиком.

— Это еще вопрос, кто кому теперь должен, — возмутился я, намекая, что происшедшее ему только на руку.

Но Ир меня проигнорировал и объявил светлому командору:

— Вот поэтому я и предпочитаю находиться рядом с ним даже ночью. Его регулярно осеняет. Особенно утром, за завтраком.

— А что делать? — развел я руками в ответ на заинтересованные взгляды. — Жаворонком уродился.

— Жаворонком? — уточнила Иля. — Мой переводчик говорит…

— Это такая птица, — пояснил темной Ир. — А еще у них так называют людей, которые предпочитают вставать рано, но и спать уходить до полуночи. А тех, кто, наоборот, встает поздно и потом долго не ложится, называют совами.

— И что же за откровения заставили тебя быть с ним даже ночью? — насмешливо уточнил у мерцающего проницательный Мурка.

Ир фыркнул и поведал:

— Например, сегодня утром он разозлил меня, и пока я орал, ухватил и повторил за мной одну-единственную фразу, — мерцающий наградил меня улыбкой, в которой читалось превосходство. Я усмехнулся, но портить ему звездный час не стал. В том, что наша утренняя идея заинтересует командоров, не сомневался.

— И? — не утерпев, прогудел со своей стороны стола Улька.

— Мы считаем, что в Звезде Имрага не хватило бы заряда уничтожить весь университет, как захватчики сказали Карлу. Она была настроена только на Камни истинного зрения. То есть велика вероятность того, что на нас напали, чтобы куда менее мирным путем достичь того, о чем мечтаю я.

— Сделать университет доступным для других рас? — тихо уточнил Барсик и переглянулся с Муркой.

— Думаю, тебе стоит увидеться с братом, — ответил темный. Светлый скривился:

— Встреча будет не из легких.

— Ну будь ты темным и не будь между нами столько недоговоренностей, я бы предложил тебе взять меня с собой. Но, увы. — Мурка развел руками, а Барсик окрысился:

— Недоговоренности начались с тебя!

— К слову, о недоговоренностях, — кинулся их разнимать. — Так и не понял, что вы оба тут забыли? Не верю, что Карл все еще считает, что я нуждаюсь в вашей охране, находясь в обществе своих ребят.

Командоры, как по команде, умолкли. Переглянулись. И, как я понял, Барсик предоставил Мурке честь держать ответ.

Темный перевел взгляд на меня и спокойно, с достоинством сказал:

— У нас свидание, которое вначале прервал Корешель, решивший подсесть за наш столик, а потом вы своей заглушкой уровня архимага.

— Ага. Даром, что ли, у нас Ир без пяти минут архимаг! — фыркнул я, всеми силами пытаясь замять возможную неловкость от такого его заявления. А светлый как отнесется к тому, что темный так откровенно их спалил?

Бросил осторожный взгляд на Барсика. Тот, кажется, понял его причину, уничижительно посмотрел на меня. Рискнул спросить, проигрывая в голове возможные варианты.

— Корешелю Мурка ответил не так?

— Не так.

— И ты теперь бесишься?

— Нет. Но меня раздражает, что ты спрашиваешь при студентах.

— Извини, — покорно повинился я.

Но поразил всех Алый, который, как мне казалось, всегда был ярым противником такого рода отношений.

— Мы никому не скажем, — произнес он тихо, но убежденно. Все остальные поддержали.

— Чем ты с ними занимаешься в зале гневотерапии? — меняя тему разговора, спросил Мурка.

Я вздохнул, но ответил.

— Даю Фа и Гарри возможность побыть собой. А Ир в этом плане расслабляется у меня.