— Это просто вежливый стук в дверь, — сказала она и с превосходством улыбнулась, полюбовавшись на мою ошалевшую физиономию. Я в первый момент не понял, о чем это она вообще. Что за дверь? Какой стук? Но меня спасла Иля.

— Командоры желают присоединиться, поэтому таким милым образом решили привлечь к себе внимание, не взламывая заглушку Иры.

«Командоры? — пронеслось в голове. — А они-то что тут забыли?». И я принялся озираться, но не увидел ни Барсика, ни Мурки. Пересекся взглядом с Томом, и тот, осклабившись, указал пальцем вверх. Запрокинул голову. Действительно — за столиком, парящим на ярус выше нашего, сидели приятели. Причем у темного командора с моей точки обзора были видны только ноги и часть туловища, а вот Барсик даже склонился к нам, явно давая понять, что, да, это они устроили.

— Ну что, опустить для них завесу? — поинтересовалась Ира отчего-то не у ребят, а у меня. Наткнулась на недоуменный взгляд и снова насмешливо хмыкнула. — Ты ведь у нас главный.

— Но не буквально же! — напомнил я.

— Нет. Буквально, — неожиданно вступилась Иля. — Ты нас объединил, первым спровоцировал на откровенность и только что осадил тех, — она бросила говорящий взгляд на Алого, — кто не захотел увидеть в этих открытиях хорошего, — светлый смутился и отвел взгляд. — Поэтому, — подвела итог темная, — командовать тебе. Что ты решаешь?

Я пожал плечами.

— Они могли бы стать прекрасными союзниками.

— О да, — неожиданно поддержала Ира. — Ты даже не представляешь насколько.

— Почему это не представляю? — возмутился для проформы.

— Потому что вряд ли интересовался, кто такие Барсимы и почему именно Мурзяса направили к нам темные.

— Что-то я уже начал уставать от ваших вечных тайн, — пробурчал, наблюдая за тем, как Барсик и Мурка, отделившись от своего стола, прямо на стульях планируют к нам вниз.

— То ли еще будет, — «обнадежил» Машка и весело подмигнул.

Зараза мелкая, вот как ему не стыдно запугивать впечатлительного и ранимого меня, а? Я хотел это озвучить, но не успел. Стул с Барсиком коснулся ножками пола, выложенного разноцветной плиткой, и нам с Ирой пришлось подвинуться ближе к Иле. Так что светлый командор оказался между Ирой и Алым, а темный между Илей и Улькой.

— И что же вы тут такого обсуждаете, если так прикрываться потребовалось? — поинтересовался Барсик с едва уловимой насмешкой.

Бедняга командор пока понятия не имел, о чем вообще спрашивает. И нужно ли ему знать, о чем мы тут под Иркиным колпаком разговариваем? По мне, так если бы не знал, дальше жил бы себе спокойно и припеваючи. Но вопрос был задан, и Ира, удивив всех нас, не постеснялась на него ответить прямо и честно:

— Иля только что разоблачила меня, а мы — ее.

— Разоблачила? — с другого конца стола подал голос Мурка. Похоже, легкомысленный тон старосты его не обманул.

Но Ира проигнорировала темного, повернулась к Барсиму и внимательно, слишком, надо признать, внимательно, всмотрелась в лицо командора, словно давая ему возможность угадать, о чем это она.

— Когда менял мерцание, больше всего боялся, что ты раскусишь, — сказала Ириль мужским голосом Ириргана и обманчиво мягко добавила: — Тарэль, — с какой-то странной интонацией, значащей что-то только для Барсика, так как, услышав собственное имя, произнесенное этим голосом, светлый командор изумленно моргнул и, кажется, все понял.

— Мерцание? — Голос Мурки прозвучал холодно и отстраненно.

Ира повернулась к нему.

— Да, — подтвердила уже своим обычным голосом.

— Ирирган, — выдохнул сбоку от нее Барсик.

Мурка изумленно моргнул.

— Секретарь ректора, у которого фамилия похожа на Пестрого? — неожиданно недоверчиво уточнил Алый, сидевший с другой стороны от Барсика.

— И чем это фамилии Шутвик похожа на «Пестрый»? — насмешливо уточнил у светлого Машка, видимо решивший в очередной раз его поддразнить, но Алый не повелся на насмешливый тон, наоборот, отвел глаза и независимо пожал плечами.

— Я, еще когда старшекурсники только запугивали нас им, удивился, почему у светлого эльфа, да еще и сироты, такая странная фамилия.

— Пестрый принадлежал роду Вик-шу-Тик, — заметил Барсик, и тут уже не утерпел я.

— Да кто это такой, ваш Пестрый? — У меня лично в голове в этот момент мелькали ассоциации со всем известным Клетчатым из фильма про принца Флоризеля.

Отвечать начал светлый командор:

— Двести лет назад перемирие между светлыми и темными было почти расторгнуто, когда в одном из северных княжеств два радикально настроенных командира попытались развязать новую войну, и у них это почти получилось, так как с обеих сторон: со стороны Темного королевства и со стороны Федерации светлоэльфийских княжеств — к ним в отряды стали вливаться недовольные сложившимся положением вещей. И тогда между маленькими армиями, в которые разрослись отряды этих идиотов, встали мерцающие. Их вел некто по имени Ефимисюкирус Вик-шу-Тик Пестрый. Они мерцали то в светлых, то в темных, наглядно показывая, что не так уж сильно мы отличаемся друг от друга, раз для мерцания в нас им достаточно одного вздоха. Вправили мозги большинству нападавших, а командиров зачинщиков Пестрый предал военному суду на глазах у подчиненных и казнил. После этого мерцающие снова исчезли, скрылись в только им известном направлении, но, скорей всего, просто вернулись обратно в свою Чащу Лис. И все, кто выжил после того побоища, прозванного в народе «Северным затмением», хорошо запомнили имя их командира. Самое интересное, что его очень долго пытались найти, не для того, чтобы осудить, напротив, и мы, и темные, — он кинул взгляд на Мурку, — хотели бы отблагодарить его, так как в ту пору еще одна война была никому не нужна. Но как мы ни искали, Пестрый так и не вышел. И все-таки я не думаю, что Льдистый может иметь к нему какое-либо отношение, — закончил он убежденно.

— Льдистый? — осторожно переспросил я, глядя уже не на Барсика, а на Иру.

— У меня тоже есть прозвище, как у любого светлого, — отозвалась она, но взгляд ее мне совсем не понравился.

— Разумеется, есть, — вмешался Алый, демонстрируя познания в области мерцающих. — Они изначально предпочитали прикидываться нами, светлыми. Так им было проще укрыться и в городах, и в деревнях, когда они выходили из своих лесов. Поэтому у мерцающих система образования имен схожа с нашей и имена созвучны. Только прозвища у нас дают каждому индивидуально, а у них они переходят по наследству, от отца к сыну, от матери к дочери. Я прав? — спросил он у Иры. Та молча кивнула.

Тогда свой вопрос задал уже я:

— Ир, ты Пестрый?

Мерцающий долго не отвечал. Потом решительно вскинул голову, открыл рот, хотел сказать, но неожиданно над нашими головами раздался до неприличия деликатный стук. Я вздрогнул, а ребята напряглись. Мурка пояснил: