– Угощайтесь, пожалуйста, – произнёс он вежливым тоном и сам, отпив чай из своей чашки, с задумчивым взглядом уставился на Каминскую, отчего та немного растерялась.

– Я думал по этому поводу. То, что в биографии моего начальника нет светлых полос, – это ясно, среди его поколения мало людей, которые остались «чистыми». Единственное, что я знаю, заметил недавно – его люди частенько бывают в окрестностях мастерской. Но считаю это вполне нормальным с его стороны, приглядывать за собственным имуществом. Разве не так? От меня вы мало узнаете…

Каминская откусила пряник и отпила кофе, не давая ему договорить, резко спросила:

– Вы можете устроить мне встречу с Рудаком?

Колосов не сразу ответил на её вопрос.

Он встал и безмолвно направился в другой конец комнаты и там, встав напротив высокого шкафа, стал что-то настраивать и подключать.

Каминская заметила, что он заметно занервничал, встав с кресла, она подошла к нему и переспросила:

– Так вы мне поможете?

Колосов включил музыку на стареньком проигрывателе и посмотрел на красочную пластинку с изображением лица девушки. Он тихо ответил:

– Это лучший альбом Клауса Шульце, одного из родоначальников Берлинской школы электронной музыки… Называется «Мираж» – композитор писал эту музыку, пребывая в уединении в доме у озера, зимой, переживая жуткую депрессию, начавшуюся после смерти его любимого брата.

Заиграла однотонная синтезаторная музыка.

Каминская нахмурилась, сжала губы и мимикой своего лица дала понять, что по-прежнему ждёт ответа на свой вопрос.

Колосов, словно не заметив этого, закрыл глаза и тихим голосом добавил:

– Композиция носит название «Хрустальное озеро». Тягучая и монотонная, холодная и пронизывающая насквозь безнадёжностью и болью, каждый фрагмент этой мелодии напоминает о тленности бытия, о безвозвратной потере любимого и близкого человека. Очень проникновенно и чувственно…

Он закрыл глаза и замолчал.

Каминская резким движением нажала на кнопку стоп, с силой дёрнула Колосова за рукав его свитера и громко возмутилась:

– Вы что, издеваетесь надо мной! Эй! Очнитесь! Вы вообще как, нормальный человек или нет?

Колосов открыл глаза и, сохраняя спокойствие, властным тоном произнёс:

– Успокойтесь… Я понял, что вы хотите, и готов помочь вам при условии, что вы поможете мне.

Каминская успокоилась и даже немного растерялась от своего эмоционального всплеска. Она изменилась в лице, улыбнулась и спросила:

– Чем же я могу вам помочь?

Он деликатным движением обогнул её по дуге, направился в сторону уже давно манящей Каминскую полуоткрытой двери мастерской.

– Пойдёмте со мной, я вам всё покажу и объясню.

Он открыл дверь в огромное помещение, в котором сплошь и рядом стояли различные восковые фигуры, на стенах висели листки, исписанные неразборчивым почерком, с потолка всюду занавесью свисала прозрачная плёнка. Пропуская вперёд себя изумлённую Каминскую, он указал ей в другой конец мастерской:

– Видите… Вон там находится дверь – пройдёмте туда, мне нужно вам кое-что показать.

Вновь нахмурившись и уже с непонятной тревогой посматривая на Колосова, она съехидничала:

– Вы и так уже меня удивили и устрашили, как только возможно. Надеюсь, что там не будет трупов тех самых девушек. Знаете ли, я не особо хочу быть очередной жертвой сексуального маньяка.

Проходя мимо стола, она с ужасом посмотрела на различные инструменты, лежащие на нём.

Ничего не отвечая, он прошёл дальше и открыл дверь, из-за которой подуло холодным ветром.

– Что там? – спросила она, остановившись перед ним.

Колосов кивнул, стоя в проеме двери.

– Заходите, я сейчас всё покажу и объясню, это место, где проходит кастинг для нашего спектакля.

Каминская вздёрнула вверх подбородок и с выражением лёгкой истерики засмеялась.

– Да я так и поняла, что это интервью может стать для меня последним. Нет уж… Заходите вы первым, только после вас, гражданин Колосов.

Они прошли в заброшенную часть здания – вокруг лежал строительный мусор, у грязных стен стояли стремянки, на них висела одежда рабочих.

Колосов включил три переносных лампы, и убогого вида помещение, похожее на палату, осветилось. Подхваченные зимним ветром куски плёнки чуть не ударили её по лицу. Поймав их руками и пройдя вперёд, Каминская увидела посреди комнаты старый изорванный диван.

Указав на него, она повернулась к Колосову и спросила резким голосом::

– И здесь у вас происходит кастинг молодых девушек? Что это за хрень, порнофильм на стройке или что? Для чего здесь этот старый диван?

Колосов, не отвечая, сел на него. Поджав ноги, он закрыл лицо руками. Через некоторое время Каминская услышала, что он рыдает.

– Эй, Колосов! Что с вами?! – Она подошла к нему и потрясла за плечо. – Объясните мне, зачем мы сюда пришли?

Не поднимая глаз, словно пробубнив в трубу, он произнёс:

– Я хочу, чтобы вы сыграли в этом спектакле главную роль, это всего лишь часть его.

Он поднял заплаканные глаза, не убирая липких тёмных волос с лица, протянул к ней руку, показывая сесть с ним рядом.

– Пожалуйста…

Съёжившись, она вздёрнулась и резко убрала свою руку.

– С меня довольно… Хватит! Ждите скандала вы и ваш Рудак… Про ваши ворованные иконы и скрытую порностудию завтра же будет всем известно. Прощайте! Так и передайте своему Александру Николаевичу, что в его интересах организовать нашу встречу, иначе пусть готовится к скандалу.

Увидев снежные лоскутки, выглядывающие из-за кусков плёнки, она поняла, что это выход, и поспешила к нему.

Колосов встал и попытался схватить её за руку, в ответ Каминская ударила его носком своего сапога по ноге.

– Отстань от меня, урод! Какая мерзость!

Крича шипящим от ненависти голосом, она выбежала из разрушенной части дома на освещенную большим фонарём, покрытую снегом террасу.

Чуть не поскользнувшись, оглядываясь и ожидая преследования, Каминская включила фонарик на телефоне и направилась в лес.

Немного пройдя, она заметила свои следы и направилась по ним к своей припаркованной неподалёку машине.

– Рад нашей встрече, Иммануил, как поживаете? – спросил Рощин, подходя к молодому мужчине весьма интересной наружности, лет тридцати пяти с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Помимо длинного роста в нём также привлекали внимание красивые добрые глаза и густые, средней длины волосы пепельного цвета.