Под ногами оказалась вычищенная до блеска лестничнаяплощадка. Дверь красиво обита дорогой кожей, в середину врезан телескопический«глазок», а перед дверью разлегся толстый коврик средней загаженности.

Крылов поднял руку к звонку, это и есть квартира Откина, ноне нажимал, боясь потерять мысль. Мы разрушили Союз, напомнил он себе, вверглисебя в глубочайший кризис и отдали страну на растерзание негодяям не только из«ненависти к совку», но еще и из-за вот такого же дешевого рационализма. Всехзаела мысль, что множества вещей, в которых приходится участвовать… скажем,ходить на субботники, можно было бы с тем же успехом и не делать. И это былаправильная мысль. Можно бы жить куда удобнее и лучше, не тратя сил и времени наглупости. Беда в том, что эта мысль вышла из берегов, как река весной, изатопила все и вся.

— Жить удобнее и лучше, — пробормотал он, —куда это заведет…

Эта идейка — что, дескать, не нужно делать ничего, чтоне несет в себе конкретной пользы тебе или другим людям, — тесно сросласьс другой, столь же рациональной на вид и столь же недалекой: что можно делатьвсе, что угодно, если это не приносит окружающим конкретного вреда. Поэтому,например, можно заниматься проституцией, ибо «в этом нет ничего плохого».Верно, нет. Проституция общественно полезна, это, как бы выразитьсяподеликатнее, медицинский факт. И тем не менее общество торжествующейпроституции гнусно. Каждая удачливая проститутка утверждает своим успехомпроституцию как стиль жизни, причем во всех сферах жизни, а не только в сексе.

Внезапно он ощутил, что его пристально рассматривают вспину. Ощущение было жутковатое, почти мистическое, ведь на площадке, кроменего, нет никого. Потом вспомнил, что напротив тоже дверь, не такая роскошная,как у Откина, оттуда могут рассматривать и уже вызывать милицию: больноподозрительный тип — стоит перед дверью соседа, не звонит, но и не уходит.Киллер, наверное…

— Проститутки, — пробормотал он, — может, иполезны, но проституция как стиль отношений, извините, опасна. И не позовешьты, сосед, милицию… Ибо захочешь увидеть, что соседа ограбили! Это так приятно,это так по-русски…

Он нажал кнопку звонка. Пока за дверью шлепали босые ноги,гремели замки, спешно додумывал, что этические действия не приносят конкретнойпользы и не обязаны приносить таковую. Они могут быть вредны, более того —очень опасны, для того, кто их совершает. Это не является аргументом противних. Этическое действие имеет целью утверждение справедливости, и только этоодно. Справедливость создает основания для большей справедливости. И только.

Откин открыл, мокрый, со взъерошенными волосами, в трусах доколен.

— А, депутат, — сказал он жизнерадостно. —Входи, у меня холодное пиво…

— О пиве забудь, — сказал Крылов мрачно. — Тыиз Интернета когда-нибудь выходишь? Не дозвониться. Одевайся, там Замполитждет. Едем в офис… по дороге заедем в кафе.

— По пиву?

— Забудь, — посоветовал Крылов уже злее. Самневольно облизнулся, представив на губах солоноватую пену. — Просто народунадо бросить свежую инфу. Да побыстрее ты!

Он так и не стал входить, медленно потащился обратно. Еслибы мне, мелькнуло в голове, пришлось решать, какие дома ремонтировать в первуюочередь, а какие оставить на потом, я бы пошел и посмотрел, в каких подъездахбольше мусора. И поставил бы на ремонт в первую очередь те дома, вкоторых — пусть даже они разваливаются! — мусора меньше. Рассуждениетут очень простое. Люди, убирающиеся в своем доме, даже если он разваливается,тем самым показывают, что не хотят жить в грязи и готовы что-то сделать, чтобыв ней не жить. Их и надо выселить в лучший дом или отремонтировать старый. Теже, кто махнул на все рукой, тем самым показали, что вполне довольны жильем.Или, по крайней мере, смирились с ним. Их и не надо переселять — им это,по сути дела, не очень-то и нужно. Они остаются в России. А тех, кто убирает засобой, кто готов убирать, кто, как лягушка в банке с молоком, упорно дрыгаетлапками, отказываясь тонуть, тех забираем в Скифию.

Последние слова пробормотал вслух, уже залезая в машину. Ксчастью, Замполит открыл все двери, ветерок гуляет во всех направлениях.

— Забираем в Великую Скифию! — повторил Замполит счувством. — А че?.. Им тоже дадим строить. Не все ж самим таскать этиглыбы.

— …на эти чертовы пирамиды, — добавил Крылов.Пояснил туманно даже для себя: — А ведь снова начинаем таскать…

Подъезжая к офису, Замполит изумленно присвистнул.В Центре припарковаться вообще проблема, но на этот раз перед офисом«Великой Скифии» как на острове Рапа-Нуи, куда выползают спариваться гигантскиечерепахи: все занято блестящими горбиками машин, от простеньких «Жигулей» донавороченных иномарок.

— Это не к нам, — объяснил Крыловогорченно. — В этом здании знаешь сколько фирм?.. Это муравейник, а недом.

— В прошлый раз было поменьше, — проворчалЗамполит.

— У кого-нибудь собрание, — объяснил Откин. —Бабки делят!

Машину Замполит припарковал за два квартала. Крыловпомалкивал. После того как заехали в кафе и дали адрес офиса, у него креплоподозрение, что теперь и сюда ломанутся всякие разные.

Охранник улыбнулся им как старым знакомым, что, правда, непомешало пропустить их через хитрый коридор, где проверили и просветили напредмет оружия, взрывчатки, наркотиков и прочей гадости.

Еще в коридоре они наткнулись на группки возбужденногалдящих парней, а когда открыли дверь, то отшатнулись от гвалта, рева,возмущенных выкриков. Народу битком, огромный зал забит, сидят на подоконниках,на столах, все красные, орут, спорят, над головами потрясают листками бумаги.

— Это тоже наши? — спросил Крылов снедоверием. — Я их вижу впервые.

— Наши тоже есть, — утешил Замполит. — Тольконаших теперь называем членами Политбюро… или Великого Курултая, как хочешь.Руководят. Остальные в дальней комнатке вырабатывают стратегию… Давай поспеши!

В дальней комнате пахло крепким кофе. И хотя кондишенработал в полную мощь, но Крылов сам не курил, и потому курильщики изгонялись вкоридор, тем самым став скифами второго сорта. Здесь же пахло хорошо имужественно.

Старая гвардия: Черный Принц, Klm, Раб Божий, Матросов,Бабай-ага — сидели за одним столом, орали друг на друга, передавали постолу исчерканные листки. Бабай-ага сидел за ноутбуком.

Крылов ощутил неловкость, все почему-то встали,зааплодировали. Он пробовал отшутиться, но шуточки не лезли на язык, наконецсказал с досадой:

— Да ладно, достали!.. Но мы в самом деле добилисьбольшего, чем хотели. Мы в самом деле теперь в Думе. Сейчас там идет передачавласти… Нет, еще не идет, мне позвонили, сказали, что на той неделе выпишутдепутатский билет. И еще, нам надо выбрать еще двоих, которые будутпредставлять нас в Думе. Понятно? Подумайте еще и над этим.