Да, Козловский А.Н. принимал участие в мятеже в Кронштадте в 1921 году. Но он всего лишь осуществлял техническое руководство крепостной артиллерией, никакой политической роли не играл. Он организовал собрание личного состава управления крепостной артиллерией; отстранил комиссара управления от ведения собрания, сказав ему при этом: «Ваше время прошло, я сделаю сам, что нужно». Но руководящих должностей в Ревкоме не занимал (хотя в некоторых источниках отмечается, что он был заместителем председателя Военно-революционного комитета восставшего Кронштадта). Козловскому было на тот момент уже за 60 лет

В ответ на действия советских властей 3 марта 1921 года в крепости был образован «штаб обороны», который возглавил бывший капитан Е.Н. Соловьянинов. В состав этого штаба вошел и командующий артиллерией крепости генерал А.Н. Козловский. Военспецы занялись планированием операции мятежников. Но при всей активности офицеров их использовали во время мятежа только в качестве консультантов, не более. Они не принимали участия ни в руководстве восстанием, ни в составлении политической программы. Козловский просто продолжал выполнять свои обычные обязанности и не обладал никакими полномочиями в восстании. Однако большевистская пропаганда активно использовала имя «генерала Козловского» как якобы «царского генерала» для дискредитации мятежа. Козловского объявили вне закона. Трех офицеров, служивших под его началом, обвинили заговорщиками. Родственники и знакомые Козловского (28 человек) были взяты ВЧК в заложники, а после подавления мятежа отправлены в заключение. Только потому, что Козловский в Кронштадте был единственным бывшим царским генералом, власти отвели ему роль белого генерала, планировавшего заговор с целью свержения советского режима.

Сам же Козловский А.Н. вместе с тысячами участников мятежа ушел в Финляндию. Жил там тихо, никакой политической деятельностью не занимался, учительствовал, жил на скудные пособия. Скончался в 1940 году. В Советском Союзе его имя многие десятилетия упоминалось с непременным добавлением «бывший царский генерал», «организатор контрреволюционного мятежа в Кронштадте». Сейчас, когда дана объективная оценка событиям в главной базе Балтийского флота весной 1921 года и сняты вымышленные обвинения с их участников, стало известно и то, что бывший генерал Козловский А.Н. стал жертвой политической фальсификации. Его биография не соответствует тому образу злостного врага советской власти, каким его представляли официальная пропаганда и историография.

По свидетельствам тех, кто общался с Александром Николаевичем Козловским в годы его жизни в Финляндии, он был потрясен трагедией Кронштадта. Там, на чужбине, ему долго пришлось перебиваться случайными заработками. Не без долгих колебаний он написал письмо президенту Маннергейму (тоже бывшему русскому генералу), попросил помочь. Ответ получил короткий и категоричный: «Для красного генерала у меня нет работы». Такова ирония судьбы: на родине его считали врагом, объявили вне закона, а в Финляндии – «красным генералом». Александр Николаевич умер за год до начала Великой Отечественной войны в возрасте почти 80 лет.

Маховик «большого террора», прошедшего по стране и армии в середине тридцатых годов XX века, не мог оставить в стороне и военно-морской флот. В начале 1937 года в Советском Союзе, после серии политических процессов над высокопоставленными партийными чиновниками, началось расследование «военно-фашистской организации» в РККА. После ареста в конце мая группы из восьми высших командиров во главе с маршалом М.Н. Тухачевским и их расстрела уже 12 июня 1937 года по Вооруженным силам, в том числе и РККФ, прокатилась волна политических чисток и репрессий. Уже 28 мая был арестован заместитель наркома оборонной промышленности (начальник морских сил в 1926—1931 гг.) Р.А. Муклевич, 13 июня – старший руководитель кафедры академии ГШ РККА (начальник морских сил в 1921—1924 гг.) Э.С. Панцержанский, 10 июля – начальник морских сил РККА В.М. Орлов, начальник Военно-морской академии (бывший заместитель начальника морских сил) И.М. Лудри. Естественно, вместе с начальниками «врагами» оказывались и их замы, начальники штаба, начальники управлений, прошлась «гребенка» органов по всем флотам и флотилиям, лишая их командующих: Северный – К.И. Душенов, Балтийский – А.К. Сивков, Черноморский – И.К. Кожанов, П.И. Смирнов, Тихоокеанский – Г.П. Киреев, Каспийская флотилия – Д.П. Исаков, Амурская – И.Н. Кадацкий-Руднев. Всего в 1937—1938 годах из состава ВМФ СССР почти 3700 командиров и политработников (из них 705 человек – уже к 01.09.1937 г.) были уволены из рядов флота и по большей части арестованы. И это при штате 1938 года – 19,5 тысячи.

Может быть, количество репрессированных выглядит не слишком масштабным, но это были наиболее подготовленные кадры, выращенные после разгрома офицерского корпуса флота в 1917 году, Гражданской войне и многочисленных чисток 1920—1930 годов. Это и то, что корабельный состав флота увеличивался огромными темпами, не могло ни привести к возникновению «черных дыр» в боевой подготовке флота. Кроме того репрессии отучили командиров от принятия самостоятельных решений, заставляли все время согласовывать их с вышестоящими руководителями. В результате репрессий многие флотские офицеры были объявлены «врагами народа».

О понятии «враг народа»

Н.С. Хрущев утверждал, что именно Сталин ввел понятие «враг народа». Этот термин сразу освобождал от необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не согласен с политикой партии большевиков, кто был только заподозрен во враждебных намерениях, всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с нарушением всяких норм законности. Это понятие – «враг народа», – по существу, уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы или выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического значения (как, например, в рассуждениях о том, какой военно-морской флот нужен стране). Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины делалось, вопреки всем нормам юридической науки, «признание» самого обвиняемого, причем это «признание», как показала затем проверка, получалось путем физических мер воздействия на обвиняемого.

Конечно, отнюдь не Сталин ввел это понятие в советский лексикон 1930-х годов. Собственно, термин «враг народа» широко использовался еще в период Великой французской революции (1789—1794). Все русские революционеры 1917 года склонны были смотреть на происходящее в России через призму французской революции, поэтому термин «враг народа» получил среди них широкое распространение. Ленин активно пользовался им перед революцией 1905 года. «Кадеты» (конституционные демократы) – политическая партия, выражающая интересы крупной буржуазии, была запрещена декретом Совета народных комиссаров 28 ноября 1917 года как партия «врагов народа».

Словосочетание «враг народа» впервые было использовано в российской революционной практике в августе 1917 года в листовках Комитета народной борьбы с контрреволюцией. «Врагом народа» назывался генерал Л.Г. Корнилов, поднявший мятеж.