они оставили бы незащищённым протяжённый северный фланг. Им требовалось захватить больше южных русских земель. На Волге стоял город, который до революции назывался Царицын. "Красные" не могли оставить столь реакционное название. Теперь это Троцкийград - город Троцкого.

Когда на него с неба молотом обрушилась "Люфтваффе", погибло около 40000 человек. В разрушенный город по степи вошли танки и пехота. Они ворвались в него. Однако русские защищали Троцкийград квартал за кварталом, завод за заводом, дом за домом, комнату за комнатой. Гитлер выяснил, что войти в город намного проще, чем выгнать оттуда всех "красных".

Гитлер считал, что очень быстро выведет Россию из войны. Что ж, генерал Маршалл считал точно так же. Тогда неправы оказались все. Теперь же фюрер оказался втянут в более крупную войну, чем ему хотелось бы. Строго говоря, он ввязался в намного более крупную войну, чем все те, что он развязывал раньше. К вермахту в России присоединились румыны, венгры, итальянцы, словаки, даже дивизия испанцев.

Впрочем, солдаты вермахта были лучше оснащены и лучше подготовлены, чем их союзники (то, что румыны и венгры ненавидели друг друга гораздо сильнее, чем русских, тоже не помогло). В конце того года Красная Армия в двух местах прорвалась через иностранных лакеев Гитлера, и отрезала крупную немецкую группировку, продолжавшуюся сражаться в Троцкийграде.

Даже Джо Стил заявил:

- Я высоко оцениваю храбрость и стойкость русской армии. Её удар нанёс нацистам серьёзный урон.

Винс Скрябин в разговоре с Чарли оказался более циничен:

- Интересно, сколько генералов расстрелял Троцкий, прежде чем, они начали действовать, как надо. Больше, чем мы - это я могу гарантировать.

- Пожалуй, вы правы, - сказал Чарли.

Если бы он сказал, что Скрябин неправ, его бы расстреляли, либо, как минимум, отправили в трудовой лагерь. Он не говорил того, во что не верил. Возможно, Троцкий был более безжалостен, чем Джо Стил, да и во власти он находился дольше. Чарли добавил:

- Интересно, сколько теперь расстреляет Гитлер, раз уж дела у немцев идут не ахти.

Его слова вызвали у Скрябина улыбку.

- А мне нравится! - сказал Молоток. - Правда, нравится! И боссу тоже понравится. Я передам ему, что это вы сказали. Не буду вас обкрадывать.

- Я за это и не переживал.

И вновь, Чарли говорил искренне. Что он сможет сделать, если Скрябин украдёт его шутку? Ничего. К счастью, ему хватило ума, чтобы это понять.

- Когда босс позвал вас в Белый Дом, я не был уверен, что вы тут сработаетесь, - сказал Скрябин.

Предположение, вроде этого, могло привести к целому ряду катастроф. Скрябин обладал полномочиями действовать на основе своих личных подозрений. Кто станет скучать по журналисту, ставшему спичрайтером? Ну, Эсфирь будет. А кто-нибудь облечённый властью? Вопрос отвечал сам за себя. Впрочем, Скрябин продолжил:

- С тех пор, как вы здесь, вы справляетесь отлично. Возможно, я судил по вам, как по вашему брату.

- Рад, что оказался полезен. - Развивать тему Чарли не стал.

Он не стал сообщать Скрябину, что Майк перебрался из трудового лагеря в армию. Если захочет, Скрябин выяснит это за считанные секунды. Если же, по выяснении, ему это не понравится... Майку лучше уйти в бега.

- Полезны. Да.

Скрябин качнул головой на тонкой шее и поспешил прочь. Насколько мог судить Чарли, помощник Джо Стила смутился тем, что вёл себя, как человек.

Несколько дней спустя, американские войска под командованием Омара Брэдли - ещё одного человека, который заседал на паре трибуналов - вместе с британцами высадились в Северной Африке. Им не удалось окружить отступавших из Египта через Ливию немцев гладко, как планировалось. Нацисты закрепились в Тунисе.

Нет ничего идеального. В возрасте за сорок Чарли особо не рассчитывал на идеал. Всё могло сложиться и хуже. Так всё выглядело для мужчины средних лет.

XVIII

Даже, спустя год, в Вашингтоне война была похожа на голоса, доносившиеся из соседней комнаты. В начале 1943 года немцы, что выжили в Троцкийграде, сложили оружие и сдались. Они промаршировали в плен к "красным" с руками сложенными на голове. Глядя на русские фотографии этих мрачных, грязных, истощавших людей, Чарли гадал, скольким из них суждено вернуться в "фатерлянд"*. Если он не ошибался, очень немногим.

Какое-то время казалось, что все позиции нацистов на юге России посыпятся. Однако генералы фюрера, по-прежнему, знали, что делать. Они вынудили русских исчерпать свои ресурсы, затем контратаковали. Очень скоро, русские, а не немцы начали надеяться на раннюю весеннюю распутицу, которая остановит всё движение на недели. Они нанесли удар Гитлеру, однако и сами оказались под ударом.

На Тихом океане солдаты Эйзенхауэра, а также матросы и морпехи Нимица завоевали контроль над Соломоновыми островами. Им это далось нелегко и недёшево, однако они справились. Япошки также отступили в Новой Гвинее. Как в случае с немцами, их желания превысили их возможности. Теперь им предстояло выяснить, за каким хреном это всё было нужно.

А в Вашингтоне народ бухтел из-за талонов на бензин для гражданских, из-за трудностей с добычей автомобильных покрышек, и из-за того, что нельзя было купить столько кофе и сахара, сколько хотелось. Никто не умирал с голода. Не было голодных сверх тех, кто голодал до войны. Да и голодных сейчас имелось меньше. Заводы были открыты и работали, устроиться туда было не сложно.

Саре исполнилось пять. Патрику исполнился год. Чарли гадал, как это произошло. Сам он ни на день не постарел с момента рождения первого ребёнка. Глядя на Эсфирь, он был убеждён, что и на ней это время ничуть не сказалось. Однако Саре этой осенью идти в садик, а Патрик говорил "папа" и "мама", и сопоставлял звуки, издаваемые людьми, с ними самими.

Подручные Джо Стила в Белом Доме выглядели довольными, если не сказать, счастливыми.

- Год назад всё казалось ужасным, - сказал Стас Микоян Чарли. - Немцы сошли с ума. Они громили русских. Топили все суда в Атлантике, какие только видели. Блин, даже на Карибах. Было похоже на то, что они захватят Суэцкий канал. Япошки тоже с катушек слетели. Мы не могли их задержать, не говоря уж о том, чтобы остановить. Не могли ни Англия ни Голландия. Босс серьёзно переживал, что мы проиграем войну.

- Теперь этому не бывать, - сказал Чарли.

- Неа. Теперь точно не бывать, - согласился Микоян.

У них со Скрябиным в волосах появилось чуть больше седины, чем, когда Чарли только пришёл работать в Белый