Старик, потративший до этого столько усилий, чтобы остаться неузнанным, был аристократом из Кавелина, капталом Савернейка, наследственным стражем ущелья Савернейк. Его замок Майсак, расположенный в самой высокой и узкой части ущелья, был свидетелем бесчисленных битв, разыгрывавшихся у его стен. Лишь однажды замок оказался под угрозой, когда его едва не затопили орды Эль-Мюрида. Его спас от поражения вессонец Эанред Тарлсон. Лишь чудом избегнутое поражение склонило каптала к тому, чтобы включить в оборонительный арсенал крепости магию.

Сейчас ущелье Савернейк было полно могущественных чар – магии из Шинсана. Когда посланники Принца-Демона прибыли к капталу, они нашли озлобленного честолюбивого человека, раздраженного и разочарованного тем, как относились к нему в Воргреберге – единственному не нордмену среди знати Кавелина. Его искушали короной Кавелина взамен на службу у Йо Си и в конечном счете открытие дороги на запад для легионов Шинсана. Йо Си был наконец готов окончательно решить давний спор с Принцем-Драконом. Объединенный же Шинсан мог немедленно приступить к реализации извечной цели – завоевания мира.

Каптал мало что видел из поднебесной крепости, за исключением товаров, которые везли караваны, проходившие мимо Майсака. Со времен падения Ильказара Запад был слаб и разделен. Главные силы, Итаския и теократия Эль-Мюрида, были смертельными врагами, силы которых к тому же были равны. Ни одна сторона не проявляла особого желания использовать магию в военных целях. Шинсан же всю свою стратегию основывал на магии. Вооруженные силы в традиционном понимании были лишь дополнением, в чьи задачи входило занятие завоеванных территорий и прочие второстепенные тактические цели. Ходили слухи о жутких магических силах, заключенных там в плену, которые лишь ждали, когда Империя станет единой и кто-то их освободит.

Каптал избрал сторону, которая, по его мнению, должна была победить. Западная магия и солдаты не имели никаких шансов против Империи Ужаса. Йо Си установил связь-телепорт между Майсаком и пограничным замком на территории Шинсана, находившейся под его контролем. Именно ею пользовался сейчас старик. На руках он держал ребенка. Место, куда он вошел, было темным и туманным. Где-то на границе поля зрения шевелились мерцающие символы зла куда более ужасного, нежели то, которое он сам создал в пещерах под Майсаком.

Портал, в который он вошел, окружал отряд похожих на статуи солдат в черных доспехах. Кроме них, он ничего больше не видел – с тем же успехом гость и солдаты могли составлять всю вселенную. Ожидал ли Йо Си неприятностей? Старик никогда прежде не встречал подобного приема.

– Я хочу видеть Принца-Демона. Я каптал Савернейка…

Оружие даже не дрогнуло в руках солдат, никто не пошевелился. Дисциплина их была воистину потрясающей. Из темноты, еще более темной, чем окружавшая его сейчас, материализовался Йо Си. От страха у каптала перехватило дыхание. Этот человек перестал быть собой с тех пор, как потерял руку, – хотя, возможно, перемена началась значительно раньше, с поражением, каковое означало для него ошибка с полом ребенка. Йо Си словно создал в себе образ бога, поставив себя намного выше всех остальных.

– Что тебе нужно? Ты отрываешь меня от высшей и самой сложной из магий.

Лицо его осветил луч света, исходивший из ниоткуда. Оно выглядело осунувшимся и изможденным, под глазами залегли круги. Каптал вздрогнул от страха – неужели он сделал союзником человека, неспособного исполнить план?

– У нас проблема.

– У меня нет времени на загадки, старик.

– Что? – Каптал взял себя в руки. Он только что понял, каков его статус в глазах человека с Востока. – Ребенок. Ваш принц – подменыш. Это девочка.

Каптал с радостью согласился, когда Йо Си впервые предложил подмену. У них не могло не получиться…

Принц-Демон пришел в ярость. Конечно, во всем был виноват каптал. Или его предали слуги, или…

Выслушав в течение нескольких минут изрыгаемые в его адрес проклятия, старик не выдержал. Похоже, Принца-Демона покинули остатки разума. Мысль о союзе уже не казалась здравой. Пора было подумать о том, как минимизировать собственные потери. Слегка поклонившись, каптал прервал его:

– Похоже, мне не найти утешения у источника наших хлопот. Можешь считать наш союз расторгнутым.

Он произнес слово, способное мгновенно вернуть его в замок. Исчезая, он улыбнулся. Нужно было видеть лицо Йо Си! Едва материализовавшись в Майсаке, он произнес разъединяющее заклинание, закрывшее телепорт. Чтобы продолжить дискуссию, Йо Си пришлось бы прийти к нему пешком из ближайших владений тайных союзников.

II. Он несет бремя лояльности

Эанред Тарлсон был единственным, кто ни на мгновение не переставал размышлять над таинственной подменой. После встречи в Гудбрандсдале в его жизни наступил период, о котором не сохранилось никаких воспоминаний. Его жена Хандте потом говорила, что в течение месяца он пребывал на грани смерти, но постепенно начал приходить в себя. Прошло полгода, прежде чем он смог встать на ноги. В Кавелине это время прошло под знаком непрерывного давления со стороны соседних королевств.

Дома, в тавернах со своими людьми или во время полевых маневров Тарлсон постоянно ломал голову над случившимся. Некая мысль, блуждающая в закоулках разума, не давала покоя – некий намек, понятный только ему, воспоминание о более ранней давней встрече с тем стариком. Но, побывав на краю могилы, он не мог до конца полагаться на собственный разум.

– Возможно, это воспоминание из прошлой жизни, – заметила однажды вечером жена, через год после подмены. Она была единственной, кому он рассказал обо всем. – Я читала книгу Гьердрума. В Ребсамене живет один человек, Годат Коте, который утверждает, будто неясные воспоминания, что мучают нас порой, происходят из предыдущих жизней.

Гьердрум только что закончил очередной год обучения в Хеллин-Даймиеле благодаря любезности Крифа. Хандте Тарлсон, жаждущая знаний, с недавнего времени начала жадно поглощать книги сына. Эанред нахмурился – ему это напомнило о проблеме, с которой в ближайшее время предстояло столкнуться. Нордмены возмущались, что обычного вессонца, к тому же на государственные деньги, отправили учиться в университет, что считалось привилегией знати. Все началось без ведома Тарлсона, пока он лежал без сознания. Уже тогда против этого многие возражали, а сейчас еще больше. Гьердрум превзошел школьных товарищей. Тарлсон безгранично им гордился, но опасался, что ему придется попросить юношу оставить учебу.

Он ощутил легкое раздражение и сам тому удивился. Классовая ненависть, являвшаяся результатом случайных обстоятельств чьего-то рождения, полностью противоречила его характеру. Никто не мог обвинить его в чрезмерном тщеславии – он никогда не просил никаких титулов или почестей, лишь возможности служить.

– Может быть. Но я уверен, что это воспоминание из теперешней жизни. Когда-нибудь я все вспомню. – Помолчав, он добавил: – Должен вспомнить. Я единственный, кто все видел.

– Эанред, скажи королю. Не взваливай все на свои плечи.