Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генри ждал нас, расхаживая вдоль главной дороги. Близился рассвет, и темнота рассеивалась с каждой секундой, и как только он заметил нас, сразу бросился навстречу. На его лице отразилось замешательство, когда он увидел, что в нашей группе есть третий человек.
– Возможно, они схватили Надю, и они ищут меня, – бросил Томаш, прежде чем Генри успел спросить. – Мы должны поторопиться.
Генри с тревогой уставился на нас, его взгляд задержался на гипсе на моей руке.
– Что случилось?
– Саул едет вместо меня, и им нужно уходить прямо сейчас.
Генри умолк. Когда молчание начало затягиваться, Томаш шагнул к нему и понизил голос так, что его едва можно было расслышать.
– У нас нет времени, Генри, – настаивал Томаш. – Нацисты знают, кто я… что я делал… Достаточно скоро они будут усиленно меня искать, если уже не ищут. Якубу нужно выехать на дорогу как можно быстрее, на случай, если они установят контрольно-пропускные пункты. Просто нет времени на споры.
– Томаш, – процедил Генри, поджав губы. – Ты абсолютно уверен в этом?
– Другого пути нет!
Генри шумно выдохнул, провел пальцами по волосам, всплеснул руками и повернулся ко мне.
– Пленка у вас?
– Да.
– И рубли тоже?
Я похлопала по кожаной сумке, которую перекинула через плечо и которая теперь была спрятана под одеждой.
– Да.
– И вы знаете план? – спросил он, доставая из кармана пальто маленький конверт. Я кивнула, и он протянул его мне. – Вот вам новое удостоверение личности на имя Ханны Вишневски. Это подделка, и не особенно убедительная, но это лучшее, что я смог сделать за такой короткий срок, так что вам придется заставить ее работать.
Я взяла конверт и намеревалась положить его в карман пальто. Генри с недоумением покачал головой и сказал:
– Спрячьте это в свое нижнее белье, Алина! Вы должны сохранить его во что бы то ни стало. Вы меня понимаете? Отсутствие документов, удостоверяющих личность, означает отсутствие допуска в лагерь, а британские друзья будут искать вас внутри лагеря, никак не снаружи!
Слезы защипали мне глаза, но я сморгнула их, засовывая конверт под одежду, в кожаную сумку с рублями. Генри перевел взгляд с меня на Саула и снова посмотрел на меня с некоторой безысходностью.
– Боже милостивый, – пробормотал он. – Это…
– Генри, Алина справится! – решительно перебил его Томаш. – Она доставит пленку туда, куда нужно. Она такая же находчивая и способная, как я. А теперь пошли.
Я в отчаянии схватила Генри за руку.
– Если я… если нас случайно схватят? Что я должна буду сделать?
Он тяжело выдохнул, затем испытующе посмотрел на меня.
– Если вас схватят и у вас будет время, уничтожьте пленку. Найдите способ. В противном случае… мы должны просто надеяться, что, чего бы ни случилось с вашим телом, ваши похитители не обратят никакого внимания на гипс, поскольку если они найдут этот фильм, пройдет совсем немного времени, прежде чем они найдут меня и моих соратников.
Мы стояли на обочине дороги, обсуждая возможность нашей казни, как будто в этом не было ничего особенного. В текущих обстоятельствах смерть была просто одной из многих вещей, которые могли произойти.
– Хорошо, – сказала я натянуто. – Поняла.
Генри повел нас по тропинке, и вскоре в поле нашего зрения появился грузовик. Я не была готова к тому, что увижу мужчину в форме вермахта, прислонившегося к кузову, с сигаретой в зубах. Я сделала над собой усилие, чтобы не повернуться и не побежать в противоположном направлении.
– Это Якуб, – тихо сказал Генри.
И конечно же, так оно и должно было быть – потому что кто еще мог открыто ездить по дорогам на Восточный фронт, как не шофер вермахта, управлявший грузовиком вермахта? Я просто была не готова к этому зрелищу. Я заколебалась и снова вызвала гнев Генри.
– Нам нужно поторопиться, Алина! Ты же знаешь, девочка, что́ поставлено на карту!
Мне потребовалось небывалое усилие, чтобы заставить свои ноги двинуться к человеку в ненавистной форме, а затем отдать свою жизнь в его руки.
– Я Якуб, – представился водитель, когда мы приблизились.
– Алина, – ответила я машинально.
– Нет, – нетерпеливо поправил меня Генри. – Ты не Алина. Кто ты?
Я уставилась на него, в голове у меня было пусто.
– Я… не могу вспомнить…
– Ханна Вишневски! – Генри был явно раздражен. – Ты Ханна Вишневски.
– Вам известен план? – Якуб сдвинул брови на переносице. Я с трудом сглотнула и кивнула. Шофер обернулся в сторону Томаша, который теперь почти бежал к нам, неся Саула на руках.
– Кто из вас едет? Здесь определенно нет места для третьего.
– Только я и Саул – человек, которого несут, – ответила я несчастным голосом.
Якуб посмотрел на меня с сомнением:
– Вы уверены, что готовы к этому, леди?
– Конечно, она готова, – решительно заявил Томаш, наконец догнав нас. В глубине грузовика я увидела ряд коробок с пайками, несколько бочек и другие незакрепленные ящики. Якуб помог забраться наверх мне, а Томаш – Саулу, затем вскочил и встал рядом со мной. Генри стоял внизу, наблюдая за нами и заламывая руки.
– Вы должны понимать, что необходимо вести себя тихо, – сообщил нам Якуб. – Возможно, вы сможете шептаться или негромко разговаривать, когда мы на дороге, но если грузовик по какой-либо причине замедлится или остановится, это будет означать, что я доставляю или забираю продукты, и в этот момент должно быть абсолютно тихо. Достаточно кашлянуть или чихнуть – и мертвы не только вы, но и я.
– Что вы перевозите? – Меня внезапно охватил ужас при мысли, что нас спрячут в кузове грузовика, начиненного взрывчаткой. Еще одна вещь, которой стоит бояться: смерть от случайного взрыва.
– Только свежие фрукты и овощи, выращенные заключенными в Освенциме, – ответил он, затем с горечью добавил: – Старшие офицеры на передовой требуют свежих продуктов, и тем лучше, если они пропитаны кровью нашего народа.
Якуб подошел к ящикам, вытащил из кармана отвертку, открыл панель и помог Саулу забраться внутрь. Томаш повернулся ко мне, я обхватила его лицо ладонями и отчаянно посмотрела ему в глаза, пытаясь увидеть какой-нибудь признак сомнения, с помощью которого могла бы убедить его поехать со мной, как мы планировали. Однако в его взгляде была только решимость,