Большинство жестяных шаров сорвало с лесок и со всего маху приложило о стену, смяло и сплющило, а немногие уцелевшие принялись раскачиваться и скакать. И надо сказать, это мы ещё легко отделались, всё могло обернуться куда как хуже!

— Ну, Лёва! Ну ты даёшь! — только и выдохнул я, потирая отсушенное ударом плечо.

— Сам не ожидал, — признался тот. — Думал, энергия просто рассеется.

— Рассеется?! — фыркнул я. — А про закон сохранения забыл, да?

— Ладно, не кипятись! — попросил Лев. — Вот отработаю технику и тебя научу.

Я не стал раздувать из мухи слона и спросил:

— Правильно понимаю, что точечный выплеск разрушает чужой контроль над сверхэнергией?

— Ага, — кивнул мой товарищ. — Есть нюансы, но суть ты уловил верно.

— Однако! — только и оставалось что протянуть мне.

В отличие от наших упражнений по отсечению от сверхэнергии более слабого оператора, тут речи не шло не только о превосходстве в силе, но даже и о простом паритете мощностей. При некоторой удаче Лёва вполне мог на время обезвредить даже перворазрядника. Теоретически.

И я ещё раз повторил:

— Однако! — Потом спросил: — И где информацию об этой технике раскопал?

— Поделились люди добрые, — неопределённо ответил мой товарищ и поспешил перевести разговор на другую тему: — Да! Я ведь в медитации продвинулся, уже понемногу начинаю с людьми общаться. — Он помолчал и добавил: — Правда, пока больше чем на пару минут меня не хватает.

— Совсем забыл! — Я хлопнул себя ладонью по лбу и вытащил из кармана сложенный надвое конверт. — Тут один профессор тебе сотрудничество предложить хочет. Вот, почитай.

Лев уставился с нескрываемым удивлением; пришлось пояснить, каким именно образом оказался впутан в это дело.

— Случайно всё получилось, — подытожил я свой рассказ.

— И тебе этот Палинский не понравился?

Я поморщился.

— Он из бывших.

— Люди благородного происхождения обычно весьма щепетильны в вопросах чести, — отметил Лев, не спеша вскрывать конверт.

— Благородного происхождения?! — окрысился я. — А мы себя на помойке нашли, да? И щепетильны они только в своём кругу. Что чернь подумает — плевать!

Лев прижал пальцы к вискам и болезненно поморщился, затем рассмеялся.

— Всё же я тебя, Петя, достал! Крепко ты аристократов не любишь, вот и вышло ментальную защиту пробить. Профессор тебе что-то предложил за содействие, так?

— Вольным слушателем пообещал взять, — сказал я, злясь на весь белый свет.

Лицо моего товарища приобрело озадаченное выражение.

— Да неужели? — хмыкнул он и уселся на матрац, по-восточному скрестив ноги. — Ладно, давай посмотрим…

Лев вскрыл в конверт и углубился в чтение вложенного в него послания, а я встал перед одной из набитых на стену досок, примерился и резко ударил, попутно выплеснув из себя малую толику сверхэнергии. Дерево прыснуло щепой, а в костяшки, запястье и локоть стрельнула столь резкая отдача, что даже зашипел сквозь судорожно стиснутые зубы.

— Ах-х-х!

По сравнению с техникой закрытой руки тут определённо требовалась воистину виртуозное использование сверхсилы — малейшая ошибка была чревата самыми серьёзными последствиями. Да и оперировать следовало куда меньшими объёмами энергии. Я на такое способен попросту не был. Пока.

— Не покалечился? — участливо поинтересовался Лев.

— Нет, — ответил я, помахивая рукой. — Что профессор предлагает, если не секрет, конечно?

Раньше и не подумал бы лезть в чужие дела, но сейчас сдержать любопытства не смог. Очень уж хотелось попасть в вольные слушатели РИИФС. Умом понимал, что в первую очередь предложение должно показаться интересным Льву, но ничего с собой поделать не мог. И потому на душе было на редкость маетно, так и покрыл бы Палинского последними словами.

Но не покрою, нет. И не из-за правил приличия и собственной воспитанности, просто прекрасно помню, сколь явно ощущался вокруг него фон сверхэнергии. Щёлкнет пальцами — и взорвётся голова, несмотря на всю мою сопротивляемость. И тридцатипроцентной уязвимости за глаза хватит.

Лев тяжело вздохнул и убрал письмо обратно в конверт.

— Профессору нужен мул, — сообщил он после этого.

— Что, прости? — переспросил я, решив будто ослышался.

— Мул!

— Гибрид осла и кобылы?

— Бесплодный гибрид осла и кобылы, — поправил меня Лёва. — Ключевое слово — бесплодный. У операторов первого витка наиболее продолжительное время нахождения в резонансе, но во время оного не происходит геометрического увеличения притока сверхэнергии, идёт лишь обычное линейное накопление.

Я кивнул.

— В курсе. Это у первых и последних трёх витков такое. Нам рассказывали. Только не объяснили почему.

— Да не важно! — отмахнулся Лев. — Профессор предлагает достичь эффекта синергии с одним из своих учеников и тем самым, насколько получится — пусть даже и всего на несколько секунд, подтянуть время его резонанса к моему. Эффект будет колоссальный, но, по сути, я стану тем самым мулом. Или, если угодно, рабочей лошадкой.

— Ерунда какая-то, — фыркнул я. — Ты ведь не единственный, кто прошёл инициацию на первом витке!

— Таких очень немного, — покачал головой мой товарищ. — И техника наверняка ещё не отработана до конца, вот и понадобился для её отладки кто-то с эталонной чувствительностью. — Он махнул рукой. — Ладно! Будь добр, передай профессору, что я беру паузу, чтобы всё хорошенько обмозговать. Думаю, соглашусь, но предварительно должен согласовать кое с кем своё участие в этом проекте.

Такое решение товарища, конечно же, разочаровало, но склонять его к сотрудничеству с Палинским я по понятным причинам не стал, только уточнил:

— С лечащим врачом проконсультируешься?

Лев криво ухмыльнулся.

— Не только. Ты ведь не думаешь, что мне создали все эти условия из простого человеколюбия? Пришлось взять на себя определённые обязательства. Только Палинскому об этом знать не стоит. Хорошо?

Я кивнул. Условия, на мой взгляд, Лёве создали не из лучших, но легко судить со своей колокольни, а очутился бы на его месте и совсем другие песни запел. Правда, совершенно непонятно, кто именно его опекает. Ну да сочтёт нужным — расскажет.

После мы сыграли несколько партий в шахматы, а затем я начал собираться.

— Извини, пора на свидание бежать.

Лев расплылся в довольной улыбке.

— Кстати, Петя! Давно ничего не слышал от тебя об Инге!

Я невольно покраснел.

— Она-то тут при чём?

— Да просто раньше ты никогда не упускал случая о ней поговорить, — напомнил Лёва. — А тут как отрезало!