«Последнее свидетельство того, что холодная война стала историей, – это “К-19”, где Харрисон Форд, само воплощение американского героизма – этот главный герой боевиков с квадратной челюстью, Индиана Джонс и Джек Райан, – играет русского» [Scott 2002]. И британская ВВС разделяет эту точку зрения: «Насколько далеко мы ушли от мрачных дней холодной войны, заметно по самому факту, что эту историю о советском героизме рассказывает американская студия» [Best 2002].

После предотвращения ядерной войны российский и американский президенты подписывают соглашение

Как указывает титр, сюжет был «вдохновлен» реальной трагедией, замалчивавшейся на протяжении трех десятилетий, – трагедией, произошедшей в июле 1961 года, во время одной из самых морозных фаз холодной войны, когда «гонка вооружений была в полном разгаре» [Lim 2002][426]. В ходе испытания первой советской атомной подлодки подо льдами Северной Атлантики у ее системы охлаждения случился сбой и она стала перегревать ядерный реактор[427]. Фильм «К-19» показывает усилия экипажа по устранению этой неисправности: семь человек идут на риск, заходя без радиационных костюмов в ядерный отсек подводной лодки, чтобы предотвратить возможный термоядерный взрыв, который, несомненно, спровоцирует Третью мировую войну. При этом они полностью осознают, что даже ограниченное воздействие и без того неизбежной дозы радиации будет для них смертельным. Усиливает напряженность продолжающийся конфликт между суровым дисциплинированным руководителем корабля, капитаном Алексеем Востриковым (Харрисон Форд), и его более покладистым заместителем, старпомом Михаилом Полениным (Лайам Нисон), пониженным в должности за свое опрометчивое высказывание о том, что подводная лодка еще не годна для плавания. Ряд тревожных предзнаменований и технических сбоев, завершающихся катастрофическим отказом системы охлаждения, подтверждают его точку зрения. Но в разгар холодной войны, как заявляет один из высших руководителей в Москве, СССР необходимо было «продемонстрировать Кеннеди», что Союз так же силен, как и его соперник[428]. Чтобы показать это, «К-19» получает приказ испытать ракету на достаточном расстоянии, чтобы американцы гарантированно об этом узнали. Хотя миссия выполнена успешно, попытки починить систему охлаждения оканчиваются неудачей. Когда излучение в подлодке увеличивается, Востриков отправляет большую часть экипажа на палубу, где их замечает американский вертолет. После категорического отказа от помощи американский эсминец начинает преследовать «К-19». Когда радиация достигает угрожающего уровня, Востриков наконец смягчается, несмотря на свой первоначальный отказ «сдаться врагу». Однако в последний момент советская подводная лодка приходит на помощь. По возвращении в СССР Вострикова судят и оправдывают, но он никогда больше не будет командовать подводной лодкой. Двадцать восемь лет спустя он и Поленин встречаются на кладбище, где оставшиеся в живых пожилые члены экипажа «К-19» (27 из 120 человек умерли от радиационного облучения) собираются у могил погибших, чтобы почтить их память. Когда все присутствующие поднимают в их честь бокалы, Востриков заявляет, что они пожертвовали собой, потому что «это был их долг не перед флотом, не перед государством, а перед нами, их товарищами».

Счастливая, хоть и короткая передышка для смелой молодой команды

Стремясь к «точности» и правдоподобию, Бигелоу и ее сценарист Кристофер Кайл тщательно исследовали инцидент, потратили целое состояние на скрупулезное воссоздание «К-19» [Howe Nd], а в 1998 году взяли интервью у некоторых выживших членов экипажа подводной лодки [Kehr 2002] и вдовы ее капитана Н. В. Затеева. Одновременно с выходом фильма компания «National Geographic» опубликовала отчет капитана американского военно-морского флота в отставке о «К-19» и о том, как Советский Союз торопился обогнать военно-морские ресурсы Америки; вдобавок к этому были опубликованы также мемуары Затеева и приложение, где были перечислены 55 советских / российских военных происшествий с 1952 по август 2000 года – вплоть до того момента, когда затонул «Курск», – с послесловием Бигелоу [Huchthausen 2002]. Ее краткое эссе не оставляет никаких сомнений в том, что она восхищается Затеевым и командой судна, справившимися в таких катастрофических условиях: «В центре [этой драмы] находился яростно преданный и харизматичный капитан, чьи смелые решения, принятые им под давлением, спасли лодку и ее команду. <…> И прежде всего это были сами подводники – смелые молодые люди» [Huchthausen 2002: 201]. Более того, в многозначительном пассаже Бигелоу открыто выразила свою признательность за щедрую помощь россиян в технической части фильма:

Одним из странных аспектов этого опыта было то, что если американские военные вообще не хотели предлагать нам помощь[429], то русские всегда стремились к сотрудничеству. Когда мы ездили в Мурманск, нас сопровождал высокопоставленный военно-морской чиновник из Москвы. С этим замечательным человеком <…> мы поехали <…> на совершенно секретный российский военный объект <…> [и] наконец прошли по палубе самой «К-19» [Huchthausen 2002: 209–210].

Эти тщательные приготовления, однако, не помешали русским обвинить фильм во множестве грехов.

Встреча Вострикова и Поленина на кладбище 28 лет спустя после трагедии «К-19»

Очевидно, некоторые из вышедших на пенсию подводников «К-19» обиделись на то, что фильм якобы представил их как «группу алкоголиков и неучей» [Russian submariners angered 2002]. Это необоснованное обвинение любопытно отражает советскую паранойю по отношению к американцам, продемонстрированную капитаном подводной лодки, которого фильм дискредитирует (ведь в конце концов американцы, которых мы не видим на экране, предлагают помощь советской команде). Кроме того, Востриков обвинил в пьянстве, освободил от обязанностей и предал суду только бывшего офицера реактора лейтенанта Яшина. Ранее, в тот момент, когда подлодка отправляется в путь, все мужчины в виде исключения выпивают за ужином по одному бокалу вина, – что, как считается, помогает при тошноте от радиации. Позже Востриков приказывает им выпить еще, когда радиация достигает опасного уровня. После того как лейтенант Радченко (Питер Сарсгаард) заменяет опального Яшина, никто не выглядит пьяным. Также никому в группе не приписывается некомпетентность. Другие протесты групп ветеранов, угрожавших подать в суд на кинематографистов за неточности, включали необходимость читать инструкцию по эксплуатации, когда звучит сигнал тревоги (неопытный Радченко в фильме является единственным, кто запрашивает руководство); сквернословие; и, по словам одного 71-летнего экс-члена экипажа «К-19», «отвратительные и нереалистичные сцены» [Russian submariners angered 2002]. Тем не менее любой, кто знаком с фильмом «Взвод» Оливера Стоуна (1986) или другими недавними американскими картинами о вооруженных силах США, обнаружит, что именно отсутствие мата в «К-19» выглядит нереалистичным и даже странным. Никто из членов экипажа даже отдаленно не связан с чем-либо «отвратительным» – ни словом, ни делом, – хотя физическое состояние семи человек, спустившихся в ядерную камеру, действительно ужасает – когда они появляются на экране, с кровавой пеной и