– Сейчас покажу. Ильмар, Маркус, выбейте стекло. Все,напрочь! Чтобы этой стены, – она протянула руку, – вообще не было больше!

– Как? – тупо спросил я. – Тут взрывать надо… стекло ладно,а балки чугунные?

– Как хотите! Взрывчатки у меня нет.

Я посмотрел на Марка. Тот не отрывал взгляда отнастоятельницы.

– Пошли.

– Ильмар… я не полечу без сестры Луизы… она меня спасла…прятала…

– Вначале стена. – Я взял его за руку. – Помоги. С Луизойчто-нибудь придумаем.

То ли он мне поверил, то ли я просто его отвлек, но Маркпослушно пошел за мной. Перед стеклянной стеной я остановился, покачал головой.

Невозможно.

Пусть даже удастся выбить толстые стекла, но останетсяпереплет – чугунные балки, разделяющие стену на клетки по два метра. Кабинапройдет, а вот крылья планёру оторвет начисто. Хорошо мы полетим… вниз, надеревья, прямо в руки преторианцам.

Подошедшим, кстати, довольно близко.

Я увидел мелькающие вдали рослые фигуры в серых жилетах.Жилеты не просто их символ, как золотые подковы или серебряные пики на значкахдругих частей. Жилеты эти из стальных пластин собраны и, говорят, в отличие отпростых кирас выдерживают выстрел из пулевика.

Серьезные люди, Серые Жилеты…

– Марк… – Я глянул на мальчика. – Если твое Слово… Истинное…Помоги!

– Как?

– Возьми стену на Слово! Убери ее!

Он замотал головой.

– Нет… я не смогу… я…

– Марк! – Я встряхнул его. – Соберись! У тебя СловоИстинное, Искупителем сказанное! Ты им все можешь! Возьми эту стену в Холод!Убери ее! Ты принц Дома, Хрустальный Дворец и тебе принадлежит, ты вправе таксделать! Маркус!

Мальчишка облизал губы. Покосился на Хелен – та что-тоделала с толкачами, показывала Луизе, как их поджигать.

Безумная женщина, летунья! Чем больше это вижу, тем большеею восхищаюсь!

– Луиза… она же мне помогала…

– Да что тебе Луиза, ты же всеми нами вертишь, свои планыстроишь! – внезапно прорвало меня.

– Я…

– Скажешь, нет? Когда кто тебе нужен, так ты егоиспользуешь, а потом дальше идешь!

– Нет! Нет, Ильмар!

– Так докажи, помоги нам всем!

Марк на миг прикрыл глаза. Кивнул:

– Хорошо. Я… я уберу стену. Попробую. И улетайте вдвоем, а яс сестрой Луизой останусь. Держи меня, граф!

Я растерялся. Либо Марк так врать умел, что ни в голосе, нив лице ничего не прочесть, либо и впрямь болел душой за свою опекуншу…

– Держи меня, Ильмар, ты же не понимаешь, что тут будет! –пронзительно закричал Марк. Я опомнился и схватил его за пояс. Уперся в пол,чуть отклонился назад, подальше от стекла. Луиза и Хелен тоже замерли, глядя нанас.

Медленно, будто к огню, протянул Марк руку вперед, коснулсястекла. Я почувствовал, как вздрогнуло под руками его худое тело. Вздрогнуло –будто прошел сквозь принца такой заряд энергии, по сравнению с которымсразившее стражника Арнольда электричество было ничем…

Дворец содрогнулся.

Стон прокатился по чугунным балкам, пижонски обшитым сталью,по блистающим стеклам, по всем чудесным экспонатам.

Никогда еще не знали эти стены такого Слова.

Холод!

Меня ударило ледяной волной, когда Ничто раскрылось переднами, неохотно вбирая в себя тонны металла и стекла. Клочья тьмы слились в односплошное пятно, разлились на всю стену, закрывая от нас встающее солнце,бегущих к дворцу преторианцев, перепуганный Миракулюс. В зале стало темно – имне вдруг пригрезилось, что весь мир сейчас рухнет в ледяное Ничто, повинуясьСлову Божьему, все туда уйдет, и живое, и неживое, и державные земли, и чужиестраны…

Марка трясло, как в лихорадке, он был одновременно иобмякшей ватной куклой, и стальной пружиной, и отпущенной тетивой. Слово, чтообычно лишь краткий миг звучит, все еще боролось с неподатливой стеной дворцаи, видно, высасывало из мальчишки все его силенки, начисто… и что случится,если он не продержится, я не знал…

А потом последняя волна холода ударила по нам, промораживаямне руки, я едва не выпустил Марка, и длись это на секунду больше – так бы ислучилось…

Тьма рассеялась.

У павильона воздухоплавания больше не было стены.

Словно огромный нож вырезал ее, ровненько по линии пола,стен и потолка. Сквозь проем радостно врывался прохладный ветер, планёрыскрипели и дергались под его порывами, будто все решили взмыть в небо…

А принц Маркус обмяк в моих руках и осел на пол. Если бы яне успел его подхватить, то он точно вывалился бы наружу.

Преторианцы внизу замерли. Все, или почти все, из СерыхЖилетов владели Словом. И понимали, что это такое – убрать огромный кусокстены…

Закричала Луиза, бросилась к нам, но я уже нес Марка кпланёру. Мальчишка весь был покрыт изморозью – ударило Холодом страшно. И уменя заледенели ладони и лицо, на бровях повисли снежные иглы.

– Это обморок! – остановил я настоятельницу. – Он лишь вобмороке, перенапрягся…

Настоятельница и сама была близка к потере сознания. Сжималав руке скрученный из тряпок факел и все смотрела на своего драгоценногоМаркуса, словно не верила мне.

– Да дышит он, дышит! – крикнул я. Подбежал к кабине,забросил Марка назад.

– Забирайся! – приказала Хелен. – Сестра Луиза, поджигайтефакел!

Луиза еще была в ступоре.

– Не дай его подвигу пропасть даром! – прошипела летунья. –Опомнись!

Это подействовало. Спички ломались в руках Луизы, пришлосьХелен ей помочь. Из двух толкачей сейчас свисали коротенькие запальные шнуры, ия подумал, что, видно, была у летунов в ходу эта уловка – поджигать толкачиснаружи…

– В кабину! – Хелен обожгла меня взглядом.

Я вмиг заскочил внутрь планёра. Сел в заднее кресло,скорчившийся Марк остался сидеть у моих ног. Я похлопал его по щеке – и услышалслабый стон. Вот и хорошо, пусть тут сидит, а то опять все ноги отдавит.«Король морей» был чуть побольше «фалькона», но при этом казался еще хрупче.Неужели эта колымага могла на воду сесть, словно альбатрос? Первой же волнойкабину зальет, намочит крылья… разве что совсем в мертвый штиль…

Хелен уже уселась впереди. Достала из Холода запал, воткнулав гнездо на пульте.