Ротшильды сохраняют неограниченную ответственность, но даже их дни, возможно, сочтены. По закону в банковском партнерстве может быть не более десяти партнеров. Если суммировать два филиала, сейчас партнеров девять. В самом банке их семь. За последние несколько лет Ротшильды приняли на работу нескольких способных молодых людей. Если они поймут, что партнерами им не стать, они перейдут в другие банки, где у них будет больше шансов попасть в совет директоров. Трудно приносить настоящую пользу, не имея возможности принимать важные решения, а такие решения по-прежнему принимаются партнерами. Клиенты банка также предпочитают иметь дело с партнерами. Семь человек представляют собой тонкий начальственный слой. Если закон не изменят, возможно, N.M. Rothschild & Sons последует примеру всех остальных торговых банков.

Банк Ротшильдов – по-прежнему семейное предприятие; он не обязан публиковать отчеты. Поэтому в финансовых «салонах» всего мира до сих пор пользуется популярностью игра «Насколько богаты Ротшильды». Сколько они стоят? Сто миллионов долларов? Пятьсот миллионов? Триллион?

Один из Ротшильдов, которому задали такой вопрос, улыбнулся.

– Я знаю, сколько я стою, – сказал он. – Но вот остальные… – Он дипломатично пожал плечами. Может быть, даже ему не известны подробности – до последних десяти миллионов.

Говорят, что лондонскому банку принадлежат огромные владения в виде лондонской недвижимости, а также акции многочисленных добывающих компаний и контрольные пакеты в страховых и финансовых компаниях.

Торговые банкиры, как правило, немногословны, но даже на общем фоне Ротшильды отличаются особой сдержанностью. За последние годы они расширили традиционный акцептный бизнес и обмен валют, но в других отраслях – новые эмиссии, консультации по вопросам слияния и поглощения – снискали меньше славы, чем некоторые их более молодые конкуренты. Кое-какие признаки указывают на то, что молодое поколение намерено наверстать упущенное. Известно, что Ротшильды финансируют более сотни крупных проектов по всему миру. Они участвуют в операциях, восходящих к великому прошлому, и строят планы, которые простираются, возможно, в еще более великое будущее.

Из прошлого следует упомянуть плоды имперских подвигов Сесила Родса, которого Ротшильды активно финансировали (в том числе огромные пакеты акций золотых рудников и алмазодобывающей компании «Де Бирс». Из прошлого тянется их влияние в «Рио-Тинто», гигантской корпорации, которая берет начало в богатых испанских медных рудниках, а в последнее время участвует в разработке родезийского «медного пояса». Есть страховая компания «Сан Альянс» (Sun Alliance), самая аристократическая из всех страховых компаний; ее в 1824 г. основал еще Натан Ротшильд, и сейчас один Ротшильд входит в ее правление. У компании высокопоставленные клиенты и огромные владения, но время от времени она идет на огромный риск, следуя традиции Ротшильдов; «Сан Альянс» стала первой компанией, которая застраховала радиоактивные изотопы.

Будущее ярко символизирует «Бринко» («Бритиш Ньюфаундленд корпорейшн»). Ее акционерами являются британские и французские Ротшильды – компанию в 1952 г. основал Эдмунд де Ротшильд, старший партнер лондонского банка. То же можно сказать и об «Англо-американской корпорации», «Боувотер» и «Рио-Тинто». «Бринко» принадлежат эксплуатационные права на 60 тыс. квадратных миль (155 400 км2) на Ньюфаундленде и Лабрадоре, территория больше, чем Англия и Уэльс, вместе взятые, располагающая громадными запасами леса, полезных ископаемых и гидроэлектроэнергии.

Английские Ротшильды остаются официальными золотыми брокерами для Английского Банка. Они по-прежнему самые главные брокеры слитков в стране; их банк – средоточие лондонского рынка золота. «Н.М. Ротшильд и сыновья» – единственный банк на земле с собственным залом золотого фиксинга. На стенах висят портреты некоторых бывших клиентов – австрийского императора, русского царя, королей Пруссии, Португалии и Голландии. Каждое утро в зале происходит интересный ритуал установления дневной цены на золото. Представитель династии Ротшильдов сидит в своем кресле. Дилеры также занимают места; перед каждым стоит телефонный аппарат, по которому он может напрямую связываться со своим офисом, и маленький флаг Великобритании. Процедура начинается с объявления председательствующим цены. Если флаги опущены, устные дебаты можно продолжать, но, когда кто-то говорит: «Поднять флаг!» – все умолкают, и отдавший приказ повышает цену. Никто точно не знает историю происхождения этого ритуала. Как правило, дилеры выступают в роли покупателей. Представитель Ротшильдов в кресле говорит: «Цифры, пожалуйста!» – и дилеры вносят свои предложения, которые представитель Ротшильдов передает в банк. Банк может либо принять предложение, либо ответить: «Золота нет». Значит, дилерам придется повысить цену, если им нужно золото. Подобно многим ритуалам в лондонском Сити, золотой фиксинг вышел из моды и вытеснен суровой реальностью: больше золота сейчас торгуется за пределами зала золотого фиксинга, чем в нем, по разным ценам. Но традицию по-прежнему поддерживают.

Кроме того, Ротшильды до сих пор изготавливают золотые слитки – на частном семейном предприятии, расположенном неподалеку от лондонского Тауэра. Оно называется «Ройял Минт Рефайнери» (Royal Mint Refinery) и когда-то было частью Королевского монетного двора. Золотые слитки Ротшильдов можно покупать безбоязненно. Они стандартного размера и очень высокой пробы, 995-й или выше.

1 июля 1960 г. в банке «Н.М. Ротшильд и сыновья» произошло историческое событие. Партнером впервые стал не Ротшильд и нееврей.

Конечно, к этому все шло. В прошлом почти все Ротшильды-мужчины «шли в банк». Некоторые из них не были прирожденными банкирами, не добивались успеха, и их приходилось «тащить на себе». В период между двумя мировыми войнами главной проблемой семьи стало то, что в лондонском и парижском банках, которыми по традиции руководили только Ротшильды, появился дефицит способных банкиров по фамилии Ротшильд. Номинальный глава британской ветви семьи, лорд Виктор Ротшильд, – как раз не банкир. Лорд Ротшильд – известный филантроп, член палаты лордов, преподаватель в Кембридже и выдающийся зоолог и биофизик. Он был председателем Сельскохозяйственного исследовательского совета, главой отдела исследований в компании Royal Dutch Shell и входил в совет директоров Shell Chemical. Он возглавил научно-исследовательский отдел на кафедре зоологии в Кембридже, особое внимание уделяя проблемам фертилизации почв. Это совсем не удивительно; один из его предков, Чарлз, интересовался редкими бабочками. Кузен лорда Ротшильда, Лайонел Натан, всегда больше интересовался садоводством, чем банковским делом. Сестра лорда Ротшильда, Мириам, является соавтором научного труда под названием «Блохи, трематоды и кукушки». Его младшая сестра, Кэтлин Ника Ротшильд де Кененгсвартер – покровительница классического джаза и джазовых музыкантов, в том числе Телониуса Монка. Сам лорд Ротшильд любитель свинга и последователь Тедди Уилсона.

Несмотря на многочисленные увлечения, среди Ротшильдов не нашлось человека с талантами банкира. Семейное предприятие в сложные 30-е, 40-е и 50-е гг. возглавлял Энтони де Ротшильд. После Второй мировой войны к нему присоединились два племянника, Эдмунд и Леопольд. Сегодня клан больше не может себе позволить вводить в состав правления не приспособленных к такой работе партнеров. Только прирожденные банкиры справятся с суровыми требованиями нашего века жесткой конкуренции. Из семи партнеров банка N.M. Rothschild & Sons Ротшильдов всего четверо: Эдмунд, Леопольд, Ивлин и Джейкоб. Кроме них, в правление входил Дэвид Колвилл, ставший первым «не-Ротшильдом», вошедшим в правление в 1960 г.; Майкл Бакс, который провел в банке всю жизнь, став живым примером того, что даже у Ротшильдов теперь можно выслужиться «из низов»; и Филип Шелборн, «человек со стороны», блестящий барристер, специализирующийся на налогообложении.