Капитан Зай стоял у самого края наблюдательного блистера.

Он смотрел на объект, силуэт которого в такой дали от солнцасистемы Легис выглядел зловеще черным. Объект бурлил, как темная грозовая туча.Судя по сведениям, полученным от сотрудников аналитического отдела, которымбыло поручено следить за движениями объекта, за последние две недели егоактивность постоянно нарастала. Попытки передать сигналы «Рыси» становились всеболее частыми и изобретательными: то на поверхности объекта возникали огромныезнаки, то начинали мигать в странной последовательности древние коды, потом —загадочные фразы на местных легисских диалектах, и эти фразы каким-тонепостижимым образом проникали в каналы внутренней связи фрегата. Бортовой компьютер«Рыси» трудился изо всех сил, чтобы воспрепятствовать попыткам объекта наладитьсвязь. В конце концов Зай был вынужден прекратить всякое наблюдение заобъектом, кроме слежения за ним с помощью самых примитивных датчиков.

«Рысь», образно выражаясь, заткнула уши. Этого потребовалипредставители Политического Аппарата.

С того самого дня, как пленница-рикс попыталась передать«послание» от Александра, представительницы его величества вели себя так,словно они с победой взяли на абордаж вражеский корабль. Казалось, не было наборту «Рыси» ни единого уголка, куда бы ни проникали их бдительные взоры.Старший помощник Хоббс только тем и занималась, что выслеживала и ликвидировалавсевозможных «жучков», которых аппаратчицы запускали в различные бортовыесистемы. Зая подобное самоуправство на борту его корабля возмущало, но он былбессилен перед буквой императорского предписания, а пунктов у этогопредписания, казалось, с каждым днем становится все больше и больше.

Адепт Тревим запечатала камеру, где содержалась пленница-рикс,крепко-накрепко, как склеп, и теперь там постоянно дежурил охранник-аппаратчик.Кроме того, адепт взяла под свой контроль всю систему внешних переговоров«Рыси». Теперь любое исходящее сообщение отправлялось только после ееодобрения. Ну и конечно же, Тревим потребовала, чтобы фрегат стал глух и слепко всем без исключения знакам, подаваемым объектом.

Само собой, поползли слухи. Некоторые из членов экипажаутверждали, будто знают, что именно пытается сказать риксский артефакт. Но всеэти утверждения были разными и на редкость глупыми. Просто-напросто командаоткровенно скучала, вот люди и болтали о всякой ерунде. До старшего помощникаХоббс дошла даже байка о том, что несколько недель назад якобы главномуаналитику Кэксу вручили послание от объекта, и он, Кэкс, якобы это посланиерасшифровал. Вот только сплетники почему-то напрочь забыли о том немаловажномфакте, что операция по пересадке искусственных глаз, которую Кэксу сделали наЛегисе, не удалась. Его иммунная система отторгла трансплантаты, и он, всю своюжизнь посвятивший анализу информации, обезумел от своей слепоты.

Зай прикоснулся кончиками пальцев к тонкой прозрачнойпластиковой пленке, отделявшей его от космоса, и почувствовал, как невыносимохолодно по другую сторону от блистера. Он гадал, какое же оружие хотелпредложить ему объект.

Однако капитан тут же постарался отбросить мятежные мысли. Унего было более важное дело.

Ему следовало прочесть сенаторское послание. От Нары Оксам,представительницы его величества с планеты Вастхолд. Торжественный, сверкающийзнак послания парил в синестезическом пространстве на фоне космического мрака,а вокруг этого знака медленно вращались три символа секретности, похожие натрех змей, обвивших одну ветку.

Зай вскрыл послание.

Как только появились слова, написанные рукой еговозлюбленной, Зай улыбнулся и представил себе, что слышит ее голос.

"Лаурент, — так начиналось послание, — я бы хотеланачать со слов любви и нежности, но должна предупредить тебя обопасности".

Зай моргнул и обескураженно покачал головой. Всю жизнь егоучили тому, что военное искусство придает существованию значение и порядок, нонынешний военный конфликт с риксами переворачивал с ног на голову все, чего бытолько ни касался.

Он стал читать дальше.

«Кораблями, отправленными навстречу „Рыси“, получены дваразличных приказа. Официальный приказ велит им охранять и сопровождать вас доРодины, но существует также и высочайшее предписание, врученное несколькимофицерам. Это предписание может быть исполнено по единственному слову Императора.Если он даст такой приказ, то корабли сопровождения должны будут уничтожить итвой фрегат, и ваш боевой трофей посредством неожиданной атаки».

Лаурент Зай вздрогнул и расправил плечи. Все складывалосьименно так, как о том говорила рикс: Император хотел уничтожить его, «Рысь» иобъект. Воскрешенный мертвец никак не мог удовлетворить свою жажду мести. Чтоже он скрывал?

Однако на смену гневу быстро пришла тревога. Ведь то, что онтолько что прочел, являлось конфиденциальной, сверхсекретной информацией, существовавшейза пределами сферы влияния даже верховного командования флота. Такимисведениями владел только военный совет.

— Что ты наделала, Нара? — с упавшим сердцемпрошептал Зай.

«Считается, что Император даст ход своему предписанию тольков том случае, если объект будет угрожать Империи. Но я почувствовала... нет, яточно знаю, что он намерен убить всех вас. С тех пор как я начала работать всовете, я постоянно вижусь с Императором, и теперь я без труда читаю егомысли».

Ну конечно, Нара расщелкала Императора с помощью своегоэмпатического дара. Зай стал читать дальше, думая о том, что дар Нары погубилее. Она нарушила закон о столетнем табу.

«Он чего-то ужасно боится, Лаурент. Чего-то, о чем знаетриксский гигантский разум. Чего-то, что он обнаружил на Легисе».

Эти слова возлюбленной прозвучали словно эхо того, о чемговорила пленница-рикс. У Зая по коже побежали мурашки.

«Он сделает все, что угодно, лишь бы только об этом не узналникто в Империи, Лаурент. Я сама видела. Он даже заставил военный совет одобритьрешение о геноциде. Аппарат был готов отдать приказ о начале ядернойбомбардировки Легиса-XV, сбросе „грязных“ бомб. Они были готовы погубить сотнимиллионов людей только для того, чтобы уничтожить гигантский разум».

Зай закрыл глаза. Если Нара была права, получалось, что рикссказала правду.

«Он убьет тебя, Лаурент. Император так боится гигантскогоразума, что готов уничтожить весь мир».

Лаурент Зай медленно кивнул и выпрямился — так, словно с егоплеч упала тяжкая ноша.

«Будь осторожен, любимый. Возвращайся ко мне».

Капитан Зай снова кивнул, а текст послания сжался ипревратился в значок на ярко освещенном поле синестезии, на фоне чернотыкосмоса. Зая вдруг замутило, он пошатнулся, и ему пришлось упереться ладонью впрозрачную стенку блистера, чтобы устоять на ногах. Пластик оказалсяуспокаивающе прочным и холодным. Настоящим.