— Не притворяйтесь, сенатор, не нужно. Вам это не клицу. Вы — та сила, которая поднялась, чтобы уравновесить мою власть. И этовполне естественно в свете развития событий теперешней войны.

Оксам мысленно велела себе расслабиться и попыталасьзаглянуть в сознание своего собеседника. В его словах было что-то еще кромелести. Нара осторожно проговорила:

— Я согласна с вами, ваше величество, в том, что вданное время в военном совете наблюдается равновесие.

Он кивнул.

— В этом состоит цель совета. Он должен являть собойИмперию Воскрешенных в миниатюре. Он должен состоять из двух частей, двухравных частей. Но бывают времена, когда нам надо действовать сообща — вам имне.

Нара заметила, что Император сказал о себе в единственномчисле, отказался от имперского «мы» в пользу просторечия.

В саду стемнело. В синестезическом пространстве появилосьизображение боевого трофея «Рыси».

— У нашего Возвышенного героя Лаурента Зая естьопасения относительно этого риксского артефакта, — сказалИмператор. — Он полагает, что внутри артефакта содержится призракгигантского разума с Легиса.

— Призрак, сир?

— Двойник. Копия, переданная с Легиса. В этом планесведения, полученные от капитана Зая, весьма убедительны. Если он прав, тоданный объект еще более опасен, нежели гигантский разум, который некогдаоккупировал Легис. Он содержит все наши тайны. А теперь у него плюс ко всемупоявилось тело.

— В таком случае, это большая удача, что наш славныйкапитан захватил этот объект.

— Мы надеемся, что все так и есть. Однако возможностиэтого феномена неизвестны. Он способен меняться, сенатор, на самом низкомуровне материи. Путь Зая к Родине займет два субъективных года, то есть десятьабсолютных. И мы не знаем, с какими испытаниями придется за это времястолкнуться «Рыси».

Сенатор Оксам нахмурилась. В официальных отчетах об объекте,которые получали члены военного совета, вся информация излагалась весьмаспекулятивно. Оксам сожалела о том, что не может получить независимую научнуюконсультацию, но эти отчеты, к сожалению, подпадали под закон о столетнем табу.Она не имела права даже вынести документы из палаты заседаний.

— На самом деле, — продолжал Император, —вероятно, объект вообще неуправляем.

— Неуправляем, сир?

— Представители Политического Аппарата, находящиеся наборту фрегата, полагают, что объект оказывает какое-то... влияние. Эта тварьпытается завербовать экипаж Зая. Существует серьезная опасность.

О чем говорил Император? Неожиданно Нара уловилаэмпатическую вспышку и догадалась, что вот-вот узнает о кульминационном моментеплана монарха.

— Сир, насколько мне известно, к «Рыси» вылетеликорабли сопровождения, — проговорила она.

Два звездолета, размерами меньше фрегата, вылетели к Легису,как только началось риксское вторжение. На данный момент эти корабли измениликурс и догоняли «Рысь», летевшую к Родине.

Монарх кивнул.

— Именно так. Они будут держаться от объекта на большемрасстоянии, чем «Рысь». Кроме того, они будут действовать строго по имперскимпредписаниям, а не в рамках обычной субординации.

Оксам четко увидела это в сознании Императора. Холоднаярадость победы. Отмщение.

— И какие приказы получены этими кораблями, сир?

— На них производится несколько очень мощных дронов сядерным оружием. Если возникнет такая потребность, они уничтожат и «Рысь», иобъект посредством неожиданной атаки.

Нара Оксам почувствовала, как меркнет свет. Ей казалось, чтоона, того и гляди, ослепнет от гнева и отчаяния. Она окончательно поняла:Император не успокоится до тех пор, пока Лаурент Зай не погибнет.

— Сир...

— Только в том случае, если возникнет такаяпотребность, сенатор. Окончательное решение приму я. И только я буду нестиответственность за это решение.

И снова — первое лицо, единственное число.

— Не стоит ли совету обсудить...

— Я давал клятву защищать Восемьдесят Миров, сенатор.Сообщения капитана Зая не оставляют в этом вопросе никаких сомнений. Онсообщает буквально следующее: «Данный объект представляет собой величайшуюугрозу для Империи и даже для всего человечества».

Оксам с трудом сглотнула слюну. Император все обернул так,что выходило, будто Лаурент сам себя приговорил к смерти. Потом он процитируетэти слова, чтобы оправдать свое решение. Теперь, когда монарх предупредил овозможном развитии событий ее, он потом сможет сказать кому угодно, что допринятия экстренного решения посовещался с членами совета. Целую планетуугробить без политического одобрения военного совета Император, конечно, немог, но зато запросто мог приказать уничтожить какой-то там жалкий фрегат.

Люди запомнят, что Император помиловал Зая. А то, что затемон превратил его в мученика, только придаст случившемуся равновесие.

— Уверен, вы не станете распространять эти сведения,сенатор. Закон о столетнем табу касается, безусловно, и нашего с вамиразговора.

— Конечно, ваше величество.

Кот спрыгнул с колен Оксам и, подойдя к Императору, потерсяо его ноги. Нара Оксам поднялась с кресла. Она не могла думать ни о чем, крометого, как сильно Император жаждет отомстить Лауренту Заю. Она вновь заставиласебя заглянуть в пустынную область его эмоций, попробовала понять, чего же онтак боится.

Но не увидела и не почувствовала ничего, кромеудовлетворенности.

После церемонии прощания, шагая по оскорбительно сверкающемусаду, Нара думала об одном: она должна предупредить Зая. С двумя кораблямисопровождения «Рысь» могла справиться — при условии, что ее капитан будет вкурсе происходящего. Но если он решит, что эти корабли высланы ему на подмогу,тогда они сумеют расстрелять фрегат в мгновение ока.

И тут, когда взгляд Нары скользнул по зарослям алых цветов,украшавших склон песчаного бархана, она вдруг увидела тот образ, которыйпрятался за самодовольством Императора. Чем дальше Нара уходила от леденящегохолода, исходящего от монарха, тем четче представала перед ней картинапроисходящего.

Это была ловушка. Это была та самая ошибка, о которойпредупреждал ее Роджер Найлз. Все это не имело никакого отношения к ЛаурентуЗаю.

Императору была нужна она, Нара Оксам. Он каким-то образомузнал об их отношениях, о том, что она уже выходила с ним на связь. Он знал,что она захочет предупредить Зая.

И был прав.

У нее не оставалось иного выбора, как только войти в ловушкус широко раскрытыми глазами.

Только так она могла спасти своего возлюбленного.

КАПИТАН