Она задвигала пальцами, чтобы отключить еще нескольковзвывших сирен. Наверняка остальные политиканы уже поняли, что происходитчто-то неладное.

— Вызвать сюда подкрепление, капитан?

— Было бы неплохо, Хоббс. И обязательно — тогопроворного рядового.

Она кивнула и отдала соответствующие распоряжения.

— Охраняйте эту территорию, рядовой, — приказалаона застывшему в полной неподвижности морскому пехотинцу.

Хоббс отперла камеру, повернула винтовой засов и, упершисьодной ногой в стену, потянула на себя массивную дверь.

Капитан первым шагнул к дверному проему.

— Пульт от шокового ошейника, сэр, — напомнила емуХоббс.

— Он нам не понадобится.

Хоббс пошла следом за капитаном, жалея о том, что у нее нетеще какого-нибудь оружия. Пусть рикс была замотана в «смирительную рубашку»,она все равно почти наверняка могла без труда убить их обоих. Старший помощниксильно сомневалась в том, что даже половины обоймы дротиков хватило бы длятого, чтобы хотя бы немного «притормозить» рикса-боевика.

Пленница встретила их холодным и алчным взглядом. Под этимвзглядом охотницы Хоббс почувствовала себя обнаженной.

Но вот в дверь камеры вошла Рана Хартер, и на какое-томгновение Херд вдруг превратилась в самого обычного человека.

— Рана! — воскликнула она и шагнула вперед.

Мертвая женщина пошла навстречу той, которая держала ее вплену, и той, которую она когда-то любила. Хоббс думала о том, какоеразочарование должна испытать рикс. Воскрешенные мертвые никогда не сохранялиэмоциональных привязанностей из прошлой жизни. Пересадка симбианта вызывала уних полное равнодушие к суетной жизни живых. Хоббс встретилась с многимипогибшими товарищами по команде после реанимации. Они больше не были нидрузьями, ни даже сослуживцами. Они стали просто пассажирами.

Но Рана Хартер с нежностью посмотрела на рикса и улыбнулась.

Ее улыбка напугала Хоббс. Улыбка очень странно выглядела нахолодном, землистого цвета лице, казалась по-клоунски нарисованной. Но мертваяженщина обняла Херд, обвила руками гиперуглеродную «смирительную рубашку», иони поцеловались самозабвенно, как подростки с утопианской планеты. Капитан иХоббс молча наблюдали за ними, они были слишком сильно изумлены и не посмеливмешиваться.

Наконец Херд и Рана отстранились и посмотрели друг другу вглаза.

— Рана, — тихо пробормотала Херд.

Мертвая женщина заговорила в ответ. Хоббс расслышала в ееречи жужжание согласных боевого диалекта риксов.

— Сберегите нас, — пробормотала она затем. Воскрешеннаяженщина, одна из почтенных мертвых Империи, говорила по-риксски. Во чтопревратилась Рана Хартер?

— Херд, — негромко сказал капитан. — Я пришелза информацией.

Рикс-боевик еще раз поцеловала Рану Хартер и прошептала тактихо, что Хоббс едва различила ее слова:

— Твои губы теперь так же холодны, как мои.

Кэтри сглотнула подступивший к горлу нервический ком. Онаникак не могла поверить, что все это происходит наяву.

Херд отвела взгляд от своей возлюбленной и посмотрела накапитана Зая.

— Значит, теперь вы хотите услышать тайну Императора?

Он кивнул и проговорил:

— Я выслушаю ее.

И эти слова прозвучали с торжественностью и сдержанностьюприсяги в военном трибунале.

Херд склонила голову. Казалось, она прислушивается ккакому-то внутреннему голосу. Но вот она улыбнулась, и от этой улыбки хищницы уХоббс похолодело сердце.

— Тебе не понравится то, что ты услышишь, ваданец.

Зай не дрогнул. Он только вернулся к двери и закрыл ее. Кактолько тяжелая металлическая плита встала на место, стал не слышен даже едваразличимый гул корабельных механизмов.

Теперь они были напрочь отрезаны от остальных помещений«Рыси».

— Говори, — сказал Зай.

Рикс вдохнула, выдохнула и начала:

— Вашу Императрицу убили не мы, а ваши аппаратчики.

— Конечно, — прошептала Хоббс. Ведь судя повидеозаписи боя во дворце, так все и было. В убийстве сестры был повиненИмператор.

— Но это не та тайна, которая касается тебя,Зай, — добавила Херд. — Перед гибелью Императрицы внутри ее телапобывал Александр — из-за того, что внутри нее находилось некое устройство.

— "Поверенный", — уточнил капитан Зай.

— Именно так. Александр взял это устройство под свойконтроль, как все прочие электронные приборы на Легисе, и смог заглянуть внутрьИмператрицы. Александр кое-что увидел.

Рикс-боевик продолжала рассказ, и ее негромкий голос сталзвучать нараспев. Казалось, она рассказывает детскую сказку. Она склонилаголову к плечу Раны Хартер, а мертвая женщина стояла рядом и гладила связанныеруки Херд.

Рассказ занял пятнадцать долгих минут.

Хоббс понимала, что для нее связь с миром «серых» порвана —из-за ложного обвинения в Ошибке Крови, из-за тех мучений, которые довелосьпережить «Рыси», и вот теперь капитан Зай, казалось бы, поставил точку в этомперечне — он совершил самую настоящую измену. Но то, о чем говориларикс, — это было нечто совсем иное. Из-за ее слов капитан Зай опустился напол, и его вытошнило, а сама Хоббс чувствовала себя так, словно из неепоследние убеждения выдергивают будто кишки крюком из рыбьей утробы. И потомвсе стало иначе.

СЕНАТОР

Ожидая, что капкан, выставленный Императором, вот-вотзахлопнется, Нара Оксам вела себя очень осторожно.

Она инстинктивно чувствовала, что со временем сотрудникиПолитического Аппарата обязательно узнают о послании, которое она отправилаЗаю. Вероятно, они уже все знали об этом и просто ожидали удобного момента,чтобы выступить против нее. Проведя дома несколько нервных и почти бессонныхночей, Оксам решила ночевать в своем сенаторском офисе, где ее защищала границаРубикона. Как правило, так не случалось, чтобы сенатор вдруг неожиданно исчезбез какого бы то ни было объяснения, но обвинения в государственной измене ввоенное время Политическому Аппарату вполне могло хватить для того, чтобысделать исключение.

Но когда капкан начал захлопываться, все закрутилось оченьбыстро.

Вести разлетелись по столичной инфоструктуре со скоростьюпламени, вспыхнувшего в атмосфере чистого кислорода. Началось все со светскихсплетен, отлично состряпанных, но все равно выглядящих маловероятно. Тогда былиподброшены доказательства. Фотографии Оксам и Зая во время разговора на приемево дворце у Императора десять лет назад. Схема прохождения первого посланияНары Заю. Отчеты о повестке дня заседаний военного совета (те пункты повестки,по которым в итоге был задействован закон о столетнем табу, были жирнозамалеваны черной краской). И наконец — ее голос, диктующий первые несколькослов предупреждения Заю. Голос был синтезирован — для вящего эффекта.