Мужчина проигнорировал насмешку, вытаращившись в небо.

– Ну вот, сейчас снова сыпанет, – оценил он. – Если так и дальше пойдет, то еще это проклятое море замерзнет…

Венда вздрогнула, но Ларс только засмеялся.

– Ох, да ладно. Каждый раз, как только первый мороз ударит, ты те же самые глупости городишь! – он хлопнул соседа по спине с добродушной улыбкой.

– Потому что каждый год есть такой риск. Правда, хранительница? – Он повернулся к девушке. – Мы ведь не знаем, действительно ли оно замерзнет и вернутся ли эти существа. Если бы они должны были уже исчезнуть, то их бы уже не было, а не сидели бы они за какими-то Синими Водами и ждали. Если сидят и ждут, значит, когда-то все-таки вернутся. А кто даст гарантию, что не в нашей жизни? Через год или два! А! Может, даже этой зимой. Или сегодня вечером.

Его слова стерли улыбку с губ Ларса, словно мокрой тряпкой. Они оба посмотрели на знахарку, ожидая утешительных слов.

В долине люди знали, что чудовища, владевшие Дамаром, когда-нибудь вернутся. Это не было вопросом веры или неверия, это была одна из тех фундаментальных истин, которые не опровергнуть. Каждый, однако, надеялся, что ему удастся прожить свою жизнь, не дождавшись этого момента.

Венда тоже когда-то принадлежала к таким людям.

– Успокойтесь, – усмехнулась она. – От такого мороза лужа едва замерзает, не то что море. Лучше наслаждайтесь ленью, а не пугайте друг друга, – она махнула рукой. – Идите пропустите по кружечке, а не пугайте соседей.

– О, эта мысль мне нравится! – Ларс хлопнул в ладони. – Тогда пошли. Пойдешь с нами, хранительница?

Она покачала головой.

– Нет, мне к Сваверу нужно. Обещал мне дать немного бобрового сала для мазей. До свидания.

Они попрощались и быстро направились в корчму.

Венда, сильней закутавшись в плащ, пошла своей дорогой. Она пыталась заглушить боль в глубине сердца. Наверное, впервые в жизни она одновременно и боялась замерзшего моря, и ждала его.

И впервые была уверена, что в этом году оно замерзнет.

* * *

Далеко, далеко на север от гор бесновалась метель. Ледяной ветер стегал снегом, ослеплял и заставлял бежать в укрытие, ужасно завывая, походя на зловещий стон.

Несколько дней назад упал крепчайший мороз и держался так долго, что вскоре море сдалось, оказавшись в белых ледяных оковах. И когда это случилось, пришла буря, заволакивая небо черными тучами и сыпя большими хлопьями так густо, что трудно было увидеть кончик собственного носа. Люди из приморской деревеньки попрятались по домам, греясь у теплого очага.

В такой час не следовало стоять у злых демонов на пути.

Тем временем далеко на противоположном берегу замерзшего моря волчьи лапы беззвучно ударялись об лед в неустанном беге в мир живых. Время от времени слышно было только царапанье когтей и равномерное, хриплое дыхание.

Сгорбленный и сосредоточенный серый волк несся вперед, не ощущая усталости, хотя ему казалось, что он бежит так уже целый месяц. Повсюду его окружал только танцующий снег и завывание ветра. Поверхность льда убегала из-под лап. Казалось, он никогда не кончится, ведя его в пустоту из пустоты и через пустоту.

Золотые глаза на треугольной морде смотрели перед собой, словно с каждым следующим шагом из-за снежной завесы должна была появиться земля.

Он несся словно порыв ветра, оставляя за собой Синие Воды, движимый двумя страстными желаниями, горящими пламенем в его сердце. Они разогревали его кровь и готовили мышцы к дальнейшим неимоверным усилиям.

Любовь. И месть.

* * *

Ветер гулял по улочкам последнего из городков у подножья Гор Севера. Снег забивался в каждую щель, наметал большие сугробы перед дверями на пороге корчмы недалеко от городских ворот. Вывеска с диким кабаном скрипела при каждом порыве ветра.

Двери в комнату на первом этаже были закрыты и осыпаны снаружи барьером из соли, так же, как и скрипучая, старая кровать. В наглухо закрытых окнах и на углах кровати висели магические амулеты против всяких тварей, вредящих людям по ночам.

Строго обставленная комната была пропитана запахом болезни и пота, погружена в атмосферу сна. Но это не был спокойный сон.

Мужчина, укрытый ветхим одеялом, нервно вертелся, мотал головой и что-то бормотал. Рассыпанные на подушке волосы слиплись от пота. Ярел болел уже несколько недель, и у него не было сил, чтобы оставить этот городок и уехать подальше от ненавистной долины.

Месяцы навязчивых стараний, планов, надежд, пропитанных видениями мести, – все рухнуло. Он был один, безвозвратно потерял любимую и превратил друга в смертельного врага. Он силился заглушить тихий голос совести. Он убедил самого себя, что поступил так, как было необходимо.

Однако был уверен, что они захотят отомстить. И он должен быть к этому готов.

В горячке он ощущал запах сгоревшего тела Сталлы, слышал шепот, заглушаемый нарастающим шумом, только для того, чтобы через мгновение затихнуть и оставить его в ужасающей тишине. Он знал, кому принадлежит этот голос. Временами он слышал ее смех, видел красный плащ и серебряный нож в руке. Временами она смеялась громко, язвительно, или молча на него смотрела. Возле ее ног сидел огромный волк. Иногда он видел только желтые волчьи глаза.

Картинки вращались в его голове, как сумасшедшие.

Ярел хотел выть от страха, ярости и жалости, но мог только лежать и ждать. Не его они должны терзать. Не он был виноват в той трагедии, это другие заслужили наказание. Смерть. Почему тогда они мучают его?

– Он вернется за тобой. Все вернутся, – с ненавистью шептал голос хранительницы в его голове.

– Оставьте меня! – закричал он. – Это вы – чудовища!

Была уже полночь, когда первый холодный ветер, наконец, прорвался через щели в ставнях, разбавляя атмосферу болезни и страха. Потом хлопнули деревянные двери, уступая в борьбе с ветром.

Мужчина открыл измученные горячкой глаза. Минуту он пытался понять, сон ли это, но наконец осознал горькую правду.

Но было уже поздно.

В темноте, на расстоянии вытянутой руки от его лица, горели желтые глаза, полные яда и ненависти. И хотя не первый раз внезапная тревога вырывала его из сна, этой ночью воин с ужасом понял, что у него нет сил двинуться, хотя его ничто не удерживало.

Он молча смотрел в лицо твари, которая мягким движением склонилась над ним, волчьим рычанием предвещая наихудшее.

– Это я, твоя смерть, – заявил он, широко улыбаясь. Ярел открыл рот, чтобы плюнуть чудовищу в лицо, но не смог. Человек-волк бросился на него и одним движением разорвал горло.

Волкар отступил, задыхаясь от возбуждения. С ненавистью он наблюдал за судорогами своей жертвы. С жестокой ухмылкой слизал кровь со своих губ.