Понятия не имею, что я стала бы делать в доме, но тут наверанде появился Резо. Один и с автоматом в руках. Я бросилась к нему со всехног.

— По-моему, я поступил не совсем честно, —вздохнул Резо, имея в виду Папиных ребят. — Но уж очень хотелось еще разокувидеть тебя.

Ребята вошли в дом, уверенные, что ничего опасного их здесьне ждет, и очередь из автомата застала их врасплох. Я заглянула в кухню: Толя спробитой головой лежал в кладовке и рядом с ним Максим.

— Уходим? — спросила я.

— Конечно. Если у тебя нет других планов.

— Ну их к черту, эти планы!

Мы направились к выходу, и вдруг у меня пошел мороз по коже.Я не видела его, но хорошо чувствовала. Как он смог очнуться так быстро, незнаю, но сейчас Док стоял в дверях и целился в Резо, а я с ужасом поняла, чтоничего не успею… Я могу закричать, возможно, толкнуть Резо, но это его неспасет.

Я шагнула вперед, оказавшись между ним и дверью, выстрелгрохнул одновременно с моим шагом, и меня швырнуло на грудь Резо, швырнуло стакой чудовищной силой, что в первое мгновение я не почувствовала ничего, кромеудивления. Левой рукой подхватывая меня, Резо выстрелил, Док упал в коридор, ия перестала его слышать, а потом чужие мысли меня уже не занимали, страшнаяболь в груди сбила дыхание, лишая разума. Резо отшвырнул автомат, испуганно вцепилсяв меня обеими руками, не соображая, что делает.

— Подожди, — произнес он самую нелепую фразу вмире. — Пожалуйста…

Он положил меня на пол, схватил со стола полотенце, сунулего мне под кофту, исходя дрожью и стиснув зубы от отчаяния.

«Господи, как глупо, — подумала я, глядя в егоглаза. — Господи, пожалуйста, прости меня…»

Он сжал мою руку, а я испугалась, попробовала приподняться,не смогла, он помог мне, сунув ладонь под голову, и я сказала:

— Уходи. Потом вызовешь мне «Скорую». Выстрелы слышали…сюда придут. — Язык сделался неповоротливым, в горле что-то булькнуло, а явзвыла от отчаяния, поняв, что никуда он не уйдет. — Ну пожалуйста… — изпоследних сил попросила я. — Уходи, придурок, я не хочу, чтобы тебя убили.

— Молчи, тебе нельзя говорить. — Он достал изкармана сотовый и стал звонить в «Скорую», я хотела крикнуть: «Убирайся кчерту», но вместо крика получился хрип, и я почувствовала во рту вкус крови.Кровь была на ладони Резо, я сжала его руку и закрыла глаза.

«В луже собственной крови, за минуту до смерти, я узнаюсмысл жизни. Полное дерьмо…»

Я, должно быть, с кем-то разговаривала. У меня не было тела,но кто-то задавал вопросы, и я отвечала. Подолгу о чем-то рассказывала.Наверное, я умерла, как же иначе? А все эти разговоры… Кто знает, может быть,так и должно быть?

А потом я вдруг поняла, что у меня есть глаза, и открыла их.Яркий дневной свет оглушил, точно удар. Я прикрыла веки, но тут же неудержалась и попыталась оглядеться. Никаких сомнений: я жива, и я в больнице.

Подошла медсестра, наклонилась к самому лицу и спросилаотчетливо:

— Вы меня слышите?

Я вроде бы кивнула. Она улыбнулась и подумала: «Крепкаядевчонка. Теперь точно выкарабкается». Мне стало понятно ее удивление, когда яузнала, сколько времени нахожусь здесь. Я сама едва не присвистнула, то есть яхотела, но на это еще не было сил.

— Все хорошо, — сказала женщина и опятьулыбнулась. Потом она вышла из палаты, а я стала разглядывать потолок. Значит,я жива и у меня опять есть шанс.

Я попробовала приподнять голову и пошевелить рукой, мне этоудалось. Сбоку что-то противно пищало, наверное, какой-то медицинский аппарат.Слабость во всем теле. Я сдвинула ноги, чтобы убедиться, что они есть иподчиняются команде мозга. Теперь я точно знала, что не умерла.

Тут дверь открылась, и в палату бочком и очень осторожновнедрился Резо. Подошел, сел на стул и взял меня за руку.

— Ты не уехал, — с трудом выговорила я, а онпокачал головой. Слава Богу, он жив и держит меня за руку, хотя я предпочла бы,чтоб он был за тысячу километров отсюда. — Ты сукин сын, —попробовала я усмехнуться. — Ведь я просила…

— На самом-то деле я просто не мог сбежать безтебя, — ответил он виновато.

— Как выкрутился? — собрав все силы, задала я ещевопрос, а он отмахнулся:

— Ерунда. Все хорошо. Ты не беспокойся. Честно, всехорошо. Главное, чтобы ты поправилась.

Он легонько сжал мою ладонь, а потом нагнулся и поцеловалее.

В дверь кто-то поскребся, и появился тип с довольно злобнойфизиономией. Он нерешительно улыбнулся и сказал тихонько:

— Седой звонит, вроде срочно…

Вслед за головой возникла рука с сотовым. Резо отмахнулся,рука вкупе с головой незамедлительно исчезли, дверь аккуратно прикрыли.

— Что это? — придя в себя, задала я вопрос, ужезная, что услышу.

Резо помялся, вздохнул и сказал:

— Тут такое дело… в двух-то словах даже не расскажешь,а утомляться тебе нельзя… — Я нахмурилась, а Резо испуганно продолжил:

— Когда все случилось, у меня вроде как было двавыхода: сбежать, оставив тебя здесь, или занять Папино место. Ты поспеваешь замоей мыслью?

Я глухо простонала:

— Как тебе удалось?

— На самом-то деле все не так уж и трудно. Ты ведь даламне дискету, а в ней все расписано, когда и что делать. А еще я с тобойсоветовался, приходил сюда… ну и мы говорили.

— Ты не мог прочитать, что там было на дискете. Никтоне мог.

— Я же сидел рядом. И твой шифр вовсе не такой трудный.Я подумал, что тебе будет приятно узнать, когда ты выздоровеешь, что я вседовел до конца. Конечно, мы можем уехать, если ты захочешь. Хотя ребята мнеповерили и как-то неловко бросать их теперь, когда мы многое пережили вместе ивсе такое…

— Чудеса… — покачала я головой и тут же всполошилась:

— Я назвала тебя на дискете придурком…

— Подумаешь, — пожал он плечами. — Совсем неважно, как ты меня зовешь… Тут вот какое дело: говорить я не мастер, но я хочу,чтобы ты знала, как я к тебе отношусь. Ты ведь умеешь это делать, узнавать, ну…без слов то есть…

Резо посмотрел мне в глаза, улыбнулся и пустил меня в своесознание. Теплая волна окутала меня, согревая изнутри.

Я слушала, кусая губы, потом закрыла глаза и заплакала.