— Прекрати… Не считай меня идиотом. Конечно, сама ты натакое не способна. Я вспомнил про Скобелева, и мне стало ясно…

— Ты поехал к нему и все рассказал. Очень мудро, аглавное — человеколюбиво… Как он воспринял сообщение?

— Не поверил. Сначала… Я уехал, а сегодня с утрапытался с ним связаться. Только он был уже мертв.

— У тебя хватило ума не орать на весь дом, когда тыобнаружил труп?

— Я… Я был в таком состоянии… Выскочил из квартиры,даже не подумав, что там есть телефон и надо вызвать милицию.

— Слава Богу, что не подумал, — вздохнулая. — Так, квартиру надо обыскать. Пойду я, если менты явятся, что-нибудьнаплету… Резо, смотри за Доком, он сейчас в таком состоянии, что готов на любуюглупость, о чем впоследствии будет очень сожалеть. Док, на тот счет, если тывдруг решишь валять дурака: мы с тобой в деле с самого начала. Ты и я. Я,кстати, сумасшедшая, любой эксперт подтвердит, что я невменяема. Я простоиграла в шахматы, Док. Стреляли другие. А вот ты… Боюсь, в тюрьме тебе придетсянесладко. Подумай об этом и постарайся вести себя тихо.

Тут Резо занервничал, отпускать меня одну ему не хотелось.Однако Дока тоже не оставишь. Потратив минут пять, я вроде бы убедила его, чтосо всем прекрасно справлюсь, и зашагала к дому Скобелева.

Хозяин квартиры был в ванной. Жуткое зрелище. Я проверилазамок на входной двери, поплотнее закрыла дверь в ванную и приступила к обыску.Ничего похожего на то, что указывало бы, чем занимался хозяин последнее время.Ни одной фотографии, ни одной подозрительной бумажки. Даже номера моеготелефона нигде не было.

Я вздохнула не без облегчения и полезла в подпол. Здесь подконтейнером с картошкой у Виктора хранился пистолет. Конечно, если он его неперепрятал. Другого оружия в доме последнее время он не держал. Завтра придетсясъездить на дачу и проверить там.

Пистолет лежал в жестяной банке, завернутый в промасленнуютряпку. Я сунула оружие в сумку и поспешно выбралась из подпола. Предсмертнойзаписки Виктор не оставил, следовательно, близкие и друзья решат, что человеказаела тоска.

Посмотрев на дверь ванной, я покачала головой:

— Сукин ты сын, Док. Нельзя лишать людей иллюзий.

Через пять минут я была в машине. К этому моменту Док успелприйти в себя, бледный и равнодушный, он смотрел в окно, и мысли его былиневеселые.

— Тебе надо немедленно уехать, — хмуро сказалая. — Черт знает, как здесь все сложится…

— Ты просто хочешь от меня избавиться. Думаешь, яничего не понимаю? Ты спишь с этим неандертальцем, и я теперь не нужен.

Это заявление вызвало во мне приступ неожиданной веселости.

— Ты меня еще шлюхой назови. Попадешь в самую точку.

— Не в этом дело… — поморщился он.

— В этом, Док, в этом. Убирайся из города, а попробуешьмне мешать, я все сделаю для того, чтобы упечь тебя в тюрьму. Я ясно выражаюсь?

Он ничего не ответил, вышел из машины и направился в сторонустоянки такси.

— Не очень-то умно ты поступила, — вздохнул Резо.

— Что ж мне его теперь, убить, что ли? —разозлилась я.

Резо пожал плечами, подумав: «Само собой».

— Он мой близкий друг, — начала я оправдываться исама на себя злилась за это. — Мы больше двух лет вместе. Понимаешь?

— Конечно, я понимаю, — сказал Резо. — И ненадо нервничать.

— Я не могу не нервничать, когда вокруг творится такое.Док спятил, а Скобелев того хуже: взял и удавился. И все мне испортил.

— Что все? — повернулся ко мне Резо. Чтобы неторчать на глазах граждан, он потихоньку тронулся с места и объезжал квартал покругу.

— У меня был план. Просто замечательный план. А теперьон летит к черту.

— Ясно, — кивнул Резо. — Тебе нужен киллер. Икого ты собралась укокошить?

— Евгения Алексеевича Чумакова, — вздохнула я.Резо едва не влетел в фонарный столб.

— Чуму?

— Чуму, если тебе так больше нравится.

— Мне это совсем не нравится. Зачем тебе Чума? Он Папиндруг… и вообще, он сам по себе, а ты сама по себе.

— Это Папа считает, что он ему друг, а у Чумакова наэтот счет свои идеи. Пока Папа благодушествует возле бассейна, дружок зрявремени не теряет, и скоро Папа будет очень удивлен: в лучшем случае егоотправят на пенсию, в худшем… в худшем ты сам знаешь…

— Почему бы не рассказать об этом Папе?

— А он поверит? У меня нет доказательств.

— А откуда тебе вообще известно о том, что затеял Чума?

— Откуда-откуда, оттуда, — проворчала я.Рассказывать Резо о своем даре желания не возникло. Опыт с Доком намекал на то,что свои тайны надо держать при себе.

— По-моему, ты врешь, — заявил Резо. — Насамом деле ты просто продолжаешь играть.

— Что за чушь? Что мне с этой игры?

— Что получаешь, когда выигрываешь?Удовольствие, — пожал он плечами. — Значит, ты хочешь, чтобы я убилЧуму, — без перехода заявил он, а я малость обалдела.

— Нет, не хочу.

— Врешь. Или у тебя есть на примете еще один киллер,которому ты могла бы довериться?

— Ты не киллер, ты охранник.

— Боюсь, что уже нет. Я успел нарушить все существующиеправила.

— Какие, к черту, правила? — проворчала я.

— Убить Чуму нетрудно, — заявил Резо, опять-такибез перехода. — Он немного… бесшабашный, именно так я назвал бы егохарактер. Чума не любит ездить с охраной, живет один в обыкновеннойтрехкомнатной квартире. Он умный, не высовывается, стоит за спиной Папы, и егоеще ни разу не пытались убить. Во всяком случае, я такого не припомню. Я могузаехать к нему домой. Папа раз пять отправлял меня к Чуме с поручениями. Он неудивится.

— Обычно Папа звонит ему по телефону, прежде чем тебяотправить?

— Звонит. Но ведь может возникнуть что-то срочное.

— Он увидит тебя и позвонит сам, чтобы узнать, в чемдело.

— Сначала он откроет мне дверь. Я скажу, что меняпослал за ним Папа. Даже если он решит проверить, не успеет.

— Честно скажу, твой план не кажется мне особенноудачным.