— Расслабься, сестричка, вот увидишь, уже к вечеру все и думать забудут об этой ерунде, — щебетала Лика, азартно шнуруя корсет.

— Еще бы — по сравнению с моей смертью от удушья это и вправду будет казаться мелочью, — просипела я, вяло отбиваясь от чересчур шустрой сестры.

Она недовольно фыркнула и ослабила шнуровку, заявив, что ничего я в моде не понимаю. И вообще, без жертв красоты не бывает.

— Зачем мне красота? — обернулась к Лике я. — Признавайся, на балу будет еще один «сюрприз» от папочки?!

Сестричка смутилась и порозовела, что послужило самым правдивым ответом.

— Да сколько же можно! — простонала я, без сил падая на кровать и нещадно смяв разложенные на ней платья.

— Не бойся, — ободряюще заявила осознавшая свой промах Лика, еще не поднаторевшая в семейном искусстве увиливания от прямого разговора. — Неволить тебя не будут, а вот очаровать — попытаются…

— Я заметила, — криво улыбнулась я. — Костан так вообще само очарование…

— Не будем о грустном, — поморщилась Лика. — Уверяю, младший сын герцога Кеторского — совершенно другое дело!

— Да неужели? — нервно дернулась я. Еще один соседушка подсуетился? Как мило!..

— Ага, — мечтательно вздохнула сестрица. — Я его видела, правда, издалека, но и этого вполне хватило. Алан Ар’Эльент… То есть граф Лэйторский очень молод, хорош собой и невероятно обаятелен…

— Ты замужем, — жестоко напомнила я.

— Увы, — скорбно поджала губы Светлолика. — Зато у тебя есть шанс!

— Шанс лишиться возможности безнаказанно вздыхать о молодых и обаятельных? Нет уж, для этого я сама слишком молода!

— Ты злая, — надулась сестрица.

— Скажи это Савьяну, — фыркнула я.

— Как только увижу, — поморщилась Лика. — И если не забуду, потому что будет это весьма не скоро! Знаешь, иногда я не помню, как выглядит мой собственный муж…

— А я предупреждала, — буркнула я, поправляя неудобные юбки. — И вообще, поначалу тебе все очень нравилось! И ты так себя вела… Под стать своему павлину!

— Савьян не павлин! — возмутилась Лика. — Он просто… такой…

— Зануда, моралист и эгоист, — выдала я. — И не смей врать, что считаешь иначе!

Старшая сестра обиженно надулась и промолчала. Значит — согласна! И сама она такой в первые месяцы после свадьбы была — чуть ли не каждый жест своего муженька копировала… и выглядело это ужасно! Слава богам, что надолго ее не хватило. Вот такая Лика, как сейчас, легкомысленная и веселая, нравилась мне гораздо больше.

Экзекуция с примеркой закончилась ближе к вечеру. Несмотря на мои опасения, получилось недурно и без присущего старшей сестре перебора — ярко-голубое платье с рукавами-фонариками, туфельки в тон на низких — ура! — каблуках и аккуратно уложенные завитые локоны. Последнее — мое достижение. Первый раз использовала бытовую магию в столь нелегком деле, и, кажется, неплохо справилась. По крайней мере, Светлолика была довольна. Сама она блистала — платье цвета спелой вишни и сложная прическа не могли оставить сестричку без столь необходимого ей внимания.

В пышно убранном зале, щедро украшенном хвойными веточками и венками, было многолюдно, шумно и весело. Я, идущая вслед за радостной сестрицей, даже струсила — незнакомые люди, разодетые кто во что горазд, пугали меня больше практических пособий из школьных лабораторий.

В общем-то мой обдуманный накануне план был прост — шмыгнуть в самый тихий уголок и пересидеть там весь этот кошмар, благо что ни Костан, ни Лиер теперь угрозы не представляли. Про младшего сына герцога Кетора я пыталась не думать — что толку заранее расстраиваться? Но все мои попытки сбежать пресекла Лика. Углядев кого-то среди яркой толпы, она схватила меня за руку и потащила к противоположной стене, уверенно и изящно прокладывая нам путь.

— Тебе бы на боевого мага учиться, — недовольно пыхтела я, поспешая за старшей сестрой. — С твоей наглостью и напористостью — самое оно!

— Я предпочитаю, чтобы спасали меня, а не наоборот, — хихикнула Светлолика. — Смотри, это он, граф! Рядом с батюшкой, видишь?!

Я видела. И если бы могла, тотчас же повернула бы назад и забилась под свою кровать, чтобы не вылезать оттуда ближайшую сотню лет!

Лика не солгала, граф действительно был хорош: высок, статен, светловолос и темноглаз; длинноватый прямой нос его ничуть не портил, а ямочка на подбородке смотрелась весьма мило…

Тут граф, занятый беседой с царем-батюшкой, наконец-то увидел нас с Ликой, неуклонно приближающихся к ним, улыбнулся… Присмотрелся и, едва не выронив бокал с вином, совершенно неаристократично вытаращился на меня.

«Держи себя в руках — мы незнакомы!» — мысленно прошипела я, вымучивая вежливую улыбку, от которой моментально свело скулы.

Мы ведь действительно незнакомы, как бы смешно это ни звучало после четырех месяцев дружбы.

Мы стояли, разглядывая друг друга и не решаясь нарушить неловкое молчание. Второе знакомство явно не задалось… В первый раз было намного легче. И веселее.

Представить нас не успели — вездесущий советник, стараясь на меня не смотреть, увел батюшку по какому-то важному делу, а Светлолика, предательница, и вовсе словно испарилась. Права я была — задатки для того, чтобы стать магом, у сестрички есть. Исчезать столь незаметно не все преподаватели умеют…

Рэмион казался старше и серьезнее, чем обычно. Темно-бежевый камзол и брюки в тон, заправленные в высокие сапоги из мягкой кожи, белая рубашка с модной вышивкой, непривычно уложенные волосы, которые раньше пребывали в художественном беспорядке, незнакомое выражение темно-серых глаз… Все было чужим и странным настолько, что я никак не хотела признавать в этом высоком красивом парне своего друга, с которым приходилось и по подвалам лазить, и на кладбищах засады устраивать, и сомнительные эликсиры целительниц-недоучек распивать…

— Что все это значит?! — первым не выдержал Рэмион, с ужасом разглядывая меня. Клянусь, он так даже на вампира не смотрел!

— Помнится, ты был не против жениться на младшей царевне, — хмуро сказала я, нервно поправляя завитую прядку. — По иронии судьбы такой шанс у тебя есть. Если ее, то бишь меня, с позором выгонят из Школы…

— Ты? — охнул Рэм, с силой потер лоб, вновь едва не выронив бокал, и обреченно заключил: — Ты.

— Я, — вздохнула я. — А теперь скажи-ка мне… Нет, в твой обморок я не поверю, даже не пытайся, я слишком хорошо тебя знаю… Так вот, скажи-ка, младший сын правителя Кетора, как тебя теперь называть? Рэмионом? Или все же — Аланом?

— Я — Рэм, — отрезал некромант. — Это мое имя. Второе. Алан — первое и официальное. И оно мне не нравится.