Но этот? Это плюшевый мишка в дешевом костюме!

Сам следователь, впрочем, вряд ли знал, какое забавное впечатление он производит. Он уверенно уселся на стул и поставил на стол кейс, который был едва ли не больше его самого. Он носил массивные очки, и его глаза скрывались за игрой бликов в глянцевых стеклах.

— Здравствуйте, Максим. Меня зовут Михаил Эдуардович, я занимаюсь расследованием смерти Артура Селиванова.

Это что-то новенькое!

— Мне казалось, что расследованием всех смертей занимается та барышня, которая ходит на встречи со мной, как на работу, — хмыкнул Максим.

— Инга, увы, со всем не справляется. Да и есть основания полагать, что убийство Селиванова не связано с остальными делами, слишком уж оно отличается от них.

Этот пухляк был даже лучше адвокатов Максима! Если он развалит дело Селиванова, на суде будет проще. Хотя он, конечно, не прав: Максим хотел избавиться от этого жулика и избавился, он лично выбирал змею, которая вскоре оборвала его жизнь.

Но следствию этого знать не нужно.

— Скажите, Максим, чем вам помешал Селиванов? — все так же спокойно, почти дружелюбно поинтересовался следователь-гномик.

— Ничем, я его даже не знал. Обо всем, что с ним случилось, мне рассказали уже здесь, и я глубоко сочувствую его родственникам, если они у него еще остались.

— Ломаете комедию? Зря вы так. Змею, убившую Селиванова, удалось связать с Ильей Закревским, а он работал на вас.

— Никогда такого не было, — возразил Максим, прикидывая, как удобнее было бы убить этого коротышку. Пожалуй, подвесить за горло на крюк для разделки мясных туш. И пусть дергает этими своими коротенькими ножками! Смешно же…

Инга уже начинала нервничать, когда он смотрел на нее так. Но следователь то ли ничего не замечал, то ли был слишком глуп, чтобы разгадать чужие мысли.

— Вы не знали Илью Закревского?

— Я знал его, он был моим другом. Но он на меня не работал. Если он на кого и работал, то на Александра Гирса, как и я. Ни про каких змей я не в курсе.

— То есть вы этого бумсланга даже не видели?

— Я слабо представляю, что это такое.

— Позвольте освежить вашу память.

А вот дальше началось то, что заставило Максима усомниться в реальности происходящего. Может, ему это снится? Не могло такое случиться в допросной комнате простого отделения полиции — но случилось же!

Забавный пухлый человечек открыл свой большой тяжелый кейс — и комнату наполнило озлобленное шипение. А следователь и бровью не повел, он уверенно достал из чемодана крупную извивающуюся змею. Его маленькая ручка держала ее так крепко, что оставалось лишь догадываться, насколько этот «гномик» на самом деле силен. Даже Максим так не смог бы! Он легко убивал других, однако старался не рисковать собственной жизнью. Он не боялся змей, просто знал, что их тела гораздо сильнее, чем кажется. В страхе или ярости они могут изогнуться так, что удержать их почти нереально, тут нужна серьезная физическая подготовка и опыт.

— Вот, этого бумсланга нашли у вас дома, — как ни в чем не бывало заявил пухлый человечек, хотя змея продолжала хлестать его по руке, порой задевая живот и грудь. Впрочем, это его не только не ранило, он даже, кажется, ничего не чувствовал. Максим не подозревал, как такое возможно.

Хотя один вариант есть… Похоже, природа и правда обделила следователя ростом, и он, как многие коротышки, пытался компенсировать это великолепной спортивной подготовкой. А его откровенный лишний вес — не более чем костюм, по которому теперь и бьет змея. Полиция, не сумев расколоть Максима на обычных допросах, подготовила какой-то дикий розыгрыш. Напрасно! Если они чего и добьются, так только штрафа от его адвокатов, а на суде он обязательно упомянет об этой встрече.

— Не могли эту змею у меня найти, — заявил он. — И это даже не бумсланг.

— Вы ведь сказали, что слабо представляете, что такое бумсланг.

— Зато я знаю, что такое гремучая змея.

Гремучую змею сложно не узнать. Мощное песочно-коричневое тело, характерная голова со специфическими надбровными дугами, острая, словно вздыбленная чешуя, а главное, погремушка на хвосте.

При взгляде на разъяренную тварь Максиму становилось не по себе, зато теперь он предельно точно понимал, что чувствует Инга, разговаривая с ним. Забавно! Но он снова и снова напоминал себе, что находится в отделении полиции. Что бы ни задумали следователи, они не причинят ему вреда.

Коротышка посмотрел на змею.

— Не бумсланг? Надо же, а мне сказали, что это он! Вы точно уверены?

— Не подносите ко мне эту дрянь!

— Но мне все-таки хотелось бы, чтобы вы ее рассмотрели и подтвердили, что никогда не видели ее раньше. Знаете что? Давайте обезопасим вас!

Следователь достал из кейса военный нож с изогнутым лезвием. Максим был уверен, что сюда вообще нельзя приносить оружие! Но прежде, чем он успел сказать хоть слово, коротышка прижал змею к столу и одним уверенным ударом отсек ей голову. Кровь брызнула на столешницу, стены и даже на Максима. Извивающееся тело повалилось на пол, а голова так и осталась в руках у следователя.

Но надолго она там не задержалась: коротышка бросил ее собеседнику. А Максим был так шокирован случившимся, что инстинктивно поймал ее, не думая ни о чем другом. Да и чего ему бояться, если змея мертва?

Боль он почувствовал почти сразу, острую, обжигающую, из руки стремительно распространяющуюся по всему телу. Не веря себе, но уже догадываясь, что произошло, Максим с ужасом посмотрел вниз и обнаружил, что не ошибся. Глаза змеи были застывшими и мертвыми, но ее челюсти с силой сдавили его руку.

— Ой, надо же! — присвистнул коротышка. — Вот ведь дырявая память… Как я мог забыть, что после смерти ядовитой змеи нужно выждать пару часов, а потом уже трогать голову? Понимаете ли, уважаемый, именно у ядовитых змей рефлексы гораздо сильнее, чем у других, лишенных яда, потому что для них укус — это не только способ поглощения пищи, это защита и нападение. А я в первую минуту после смерти змеи кинул голову… Очень неловко получилось.

— Вы сошли с ума? — прошептал Максим.

Но коротышка, словно не слыша его, продолжил:

— А ведь мертвая змея куда опаснее живой, вы не находите это смешным? Потрясающая шутка природы! Взрослая змея старается дозировать яд, не тратить его весь сразу, потому что не знает, сколько врагов появится у нее на пути в ближайшее время. Но с мертвой змеей все иначе: мозг уже ни за что не отвечает, и первый, он же последний, укус впрыскивает жертве весь яд, что был у змеи. Эта змея была крупной, яда накопила много, я дичайше извиняюсь!

Оторвать змеиную голову от руки было трудно, челюсти не разжимались. Максиму потребовалось немало усилий, на месте укуса осталась рваная рана, и от этого становилось только хуже. Сердце отчаянно колотилось, разгоняя отравленную кровь по всему телу.