Ему захотелось запомнить все это. Чтобы картина навсегдаосталась в памяти. Быть может, он все еще ощущал слабость из-за разницы вовремени в связи с перелетом или, как и можно было ожидать, сходил с ума,подобно Юрию. Он не знал. Но это… Это было некоторым образом воплощением ихрискованного предприятия с его открытиями и ужасами: высокая башня итаинственная принцесса внутри ее.

Водитель выключил фары. Все спутники прошли мимо Майкла, илишь Роуан остановилась рядом. Он еще раз взглянул на озеро, а затем – нагромадную фигуру Эша, шедшего впереди. Рука великана все еще сжимала СтюартаГордона, а старик шел так, будто вот-вот готов упасть – седовласый человек,жилы на тонкой шее которого показались Майклу горестно беззащитными, когда тотвошел в освещенную дверь.

Да, вот она, квинтэссенция всего, потрясенно подумал он.Словно кто-то неожиданно послал его в нокаут: женщина-Талтос жила в этой башне,как сказочная Рапунцель, а Эш собирался убить человека, ведущего их к дверям.

Быть может, воспоминание об этом моменте – эти образы, этамягкая прохладная ночь – окажется всем, что ему удастся сохранить в памяти отсегодняшнего события. Да, весьма реальная возможность.

Эш сильным, решительным движением выхватил ключ у СтюартаГордона и вставил его в большой железный замок. Дверь отворилась с неожиданнойлегкостью, и они вошли в низкое помещение с электрическим нагревателем,обставленное крупной удобной мебелью в стиле Ренессанс, с изогнутыми, новеликолепно вырезанными ножками, завершающимися когтистыми лапами, и ковровойобивкой, изношенной, явно старинной, но по-прежнему красивой.

По стенам висели средневековые картины, многие из которыхсохранили неувядающий блеск настоящей яичной темперы. Рыцарские доспехи,покрытые густой пылью, и другие сокровища были расставлены с беззаботнойроскошью. Это была берлога какой-то поэтической натуры, человека, влюбленного ванглийское прошлое и, возможно, роковым образом отстраненного от настоящего.

Лестница слева спускалась в нижнюю комнату, повторяя изгибстены. Свет падал из верхней комнаты и, насколько Майкл видел, из комнаты,расположенной над нею.

Эш отпустил Стюарта Гордона и подошел к подножию винтовойлестницы. Положив правую руку на грубую внутреннюю колонну, он началподниматься.

Роуан немедленно последовала за ним.

Стюарт Гордон, казалось, не сознавал, что наконец-тосвободен.

– Не обижайте ее, – неожиданно выкрикнул он возлоблении, словно это было единственное, о чем он мог думать и что решилсяпроизнести вслух. – Не прикасайтесь к ней без ее разрешения, – молилон. Этот голос, исходивший из перекошенного рта на изможденном, похожем начереп лице, казалось, был последним резервом его мужества. – Вы раните моесокровище! – простонал он.

Эш остановился, задумчиво глядя на Гордона, а затемпродолжил подъем.

Все последовали за ним. Наконец Гордон, который груботолкнул Майкла, проходя мимо, а затем отпихнул Юрия, оказавшегося у него напути, догнал Эша на последних ступенях лестницы, и они оба исчезли из виду.

Когда Майкл оказался наверху, то обнаружил, что находится вдругой большой комнате, такой же простой, как нижняя; ее стены были стенамибашни, за исключением двух маленьких помещений, искусно выложенных старымдеревом, – возможно, ванной комнаты и клозета, Майкл не мог сказать суверенностью. Их задние стены, казалось, были впаяны в камень. Огромная комнатавмещала множество мягких диванов и просевших старых кресел, расставленныхповсюду старинных ламп с пергаментными абажурами, которые в темноте казалисьостровами. Но центр комнаты оставался на удивление пустым. Единственныйжелезный канделябр – круг с оплывающими свечами – освещал необъятноепространство полированного пола.

И только через мгновение Майкл осознал, что в комнате естьеще одна, частично скрытая фигура. Юрий уже смотрел на нее.

На диаметрально противоположной от них стороне круга, натабурете сидела очень высокая женщина, очевидно трудившаяся за ткацким станком.Одна маленькая лампа на подвижном штативе в виде гусиной шеи освещала ее руки,но лицо оставалось в полумраке. Был виден маленький кусок ткани, и Майкл смогразглядеть очень сложный узор в приглушенных тонах.

Эш стоял неподвижно, упершись в нее взглядом. Женщинасмотрела на него. Это была та длинноволосая незнакомка, которую Майкл видел вокне.

Никто не сделал ни единого движения. И лишь Гордон кинулся кней.

– Тесса! – воскликнул он. – Тесса, я здесь,моя дорогая.

Казалось, он совершенно забыл о присутствующих и виделтолько ее, свое сокровище.

Женщина встала, возвышаясь над хрупкой фигурой Гордона, в товремя как он обнимал ее. Она издала приятный, нежный вздох и вскинула руки,нежно прикасаясь к щуплым плечам Гордона. Несмотря на свой рост, она былахрупкого сложения и выглядела болезненно слабой. Он повел ее вперед, восвещенный круг.

Что-то угрюмое проступило в лице Роуан. Юрий был покорен.Лицо Эша оставалось непроницаемым. Он просто смотрел на Тессу, подходившую всеближе и ближе и в конце концов остановившуюся под канделябром; свет падалсверху на ее голову.

Возможно, из-за того, что это была женщина, рост ее казалсявоистину чудовищным. Лицо, совершенно круглое, поражало своейбезукоризненностью – такой же, как у самого Эша, но не обладало четкостьюочертаний. Рот был нежен и мал, а большие голубые глаза, опушенные, как и уЭша, длинными, роскошными ресницами, смотрели застенчиво. Огромная грива белыхволос, отброшенная назад от самого лба, ниспадала и окутывала ее почтиволшебным плащом. Волосы, густые и мягкие, больше походили на облако, чем нагриву, и были столь тонкими, что даже в массе своей казались слегкапрозрачными.

На ней было платье фиолетового цвета, собранное мелкимискладками прямо под грудью. Рукава, превосходные в своей старомодности,спускались с тонких изящных плеч и затем собирались пышными складками кманжетам, обтягивающим запястья.

Неясные мысли о Рапунцель роились в голове Майкла – внынешних обстоятельствах более правдивые, чем любой роман, который онкогда-либо читал, о волшебных королевах и принцах, обладавших неоспоримыммогуществом… Пока женщина приближалась к Эшу, Майкл не мог не видеть, что еекожа так побледнела, что стала почти белой. Она казалась сказочной принцессойиз «Лебединого озера»: щеки тверды, губы слегка блестят, а ресницы трепещутвокруг сверкающих голубых глаз.

Тесса нахмурилась, отчего на лбу появилась легкая морщинка,а сама она стала похожа на маленькую девочку, готовую заплакать.

– Талтос, – прошептала она.

Но сказано это было без малейшего следа тревоги. На самомделе она казалась опечаленной. Юрий едва слышно застонал.