Сев в джип начальника СБ, К, поехал в северную часть города. На одном из перекрестков он приказал остановиться, и в машину подсели трое молчаливых, серьезного вида мужчин с длинными дорожными сумками в руках.

– На военный аэродром, – скомандовал К.

Через час выкрашенный в защитный цвет «Як-40», бортовой номер 05, взлетел, сделал вираж и взял курс на Москву.

* * *

Квартира была почти полностью такой, как он видел во сне. Правда, потолки пониже, да обычные, а не арочные окна. Две просторные комнаты, квадратный холл, большая кухня. Старая мебель шестидесятых годов: прямые плоскости, сдвижные стекла, полировка. Все в приличном состоянии, только пыль кругом. Странно, за шесть лет пыли должно было скопиться гораздо больше... И потом, кто платил за свет, газ, телефон, кто ремонтировал краны?

Он направился к шифоньеру и, взявшись за ручку дверцы, вдруг опережающим зрением увидел содержимое: кожаное, на подстежке, пальто, длинный плащ с погончиками на приподнятых плечах, серый и черный костюмы, пара брюк... Его вещи, которые он носил в той, прошлой жизни.

Макс распахнул дверцу. Действительно... Все было на месте, только сильно сдвинуто вправо, будто оставшимся пространством пользовались другие люди. Шесть пустых вешалок и одна со стареньким женским халатом подтверждали такое предположение. Из костюмов ему больше нравился серый, он надел пиджак, подошел к зеркалу. Чуть тесноват, и покрой устарел: однобортный, приталенный, удлиненный, с высоким шлицем.

Машинально сунул руку во внутренний карман: записная книжка, две авторучки. Тут же в мозгу прозвучал сигнал тревоги: настоящая ручка только одна, вторая – опасное оружие! Осторожно извлек обе, сразу определил, какая настоящая, а какая нет. Осмотрел «стрелку». На вид обычная многоцветная шариковая ручка, но он знал, как она устроена на самом деле, где выключается предохранитель и что надо нажать для выстрела.

Быстро пролистав записную книжку, обнаружил несколько десятков телефонов совершенно неизвестных ему людей. Практически все номера были московскими. Фамилия Бачурин показалась знакомой. Подумав несколько минут, он достал привезенную из Тиходонска визитную карточку. Точно, Бачурин Евгений Петрович, только в карточке пять телефонов, а в книжке один и совсем другой. Вот вообще человек без фамилии, только начальная буква:

К. Михаил Анатольевич. А вот почему-то на букву А – Смулева Маша...

Сердце пропустило удар, он понял, что это ЕЕ телефон. Набрать? Прислушавшись к себе, он понял, что совершенно не готов к разговору. О чем можно говорить с девушкой из сна?

Захотелось выпить. За Лапиным такого не водилось. Макс уверенно прошел к секретеру, точно зная, что находится в баре: белый мартини, несколько початых бутылок виски, французское сухое вино, скорее всего «Бордо». Но на этот раз он ошибся. Кроме наполовину опорожненной поллитровки «Русской», там ничего не оказалось. Это был уже прямой сигнал о том, что здесь жили посторонние люди. С другими вкусами, но достаточно дисциплинированные, чтобы не шарить по карманам чужой одежды и тем самым сохранить себе жизнь.

Водку Макс пить не стал, а продолжил обследование квартиры. Внимание привлек письменный стол, он открыл правую тумбу, вытащил средний ящик, перевернул... Его действиями руководила все та же опережающая осведомленность, и когда он поддевал дно, то знал, что это вовсе не дно, а искусно подобранная по текстуре и тщательно подогнанная фанерка – простейший, но достаточно надежный тайник.

Так и оказалось. Когда фанерка отскочила, Макс увидел три паспорта, два в голубых обложках – советские дипломатические. И в темно-зеленой – американский. Во всех красовалась его собственная фотография, только фамилии разные: Валерий Сергеевич Остапенко, Макс Витальевич Карданов, Роберт Уильям Смит... Кроме паспортов, он обнаружил несколько пропусков – заламинированные прямоугольники с затейливым красочным рисунком, водяными знаками, цветной фотографией и типографским текстом. В те времена, когда цветные ксероксы и лазерные принтеры были сверхдорогой экзотической диковинкой, а громоздкие, с вечной вонью нашатыря, аппараты электрографического копирования, все эти рожающие бледно-серые копии ВЭГИ и РЭМы прятались за железными, с сигнализацией, дверями и находились под строгим и непрерывным надзором КГБ и разрешительной системы МВД, – один вид этих документов внушал несомненное доверие и почтительный трепет.

Один пропуск разрешал Максу Витальевичу Карданову проходить в любые помещения, блоки и сектора, другой запрещал контроль и досмотр его машины, вещей и следующих с ним лиц, третий обязывал руководителей органов КГБ, МВД, командиров воинских частей, представителей власти и управления, гражданских начальников всех рангов оказывать ему полное содействие.

Неприятно резко зазвонил телефон. Человек со множеством фамилий на миг застыл, но тут же встал и направился к аппарату. В нем почти ничего не осталось от Лапина, а то, что осталось, уже не определяло его поведения, поэтому он знал: это не случайный звонок, кто-то хочет связаться с ним и знает, что он находится здесь. Человек резко снял трубку.

– Да! – с непривычной для себя грубоватой властностью бросил он.

– Здравствуйте, Макс Витальевич! – раздался незнакомый мужской голос.

– Вы вернулись так неожиданно, мы даже не поверили, когда узнали...

«Как узнали?» – хотел спросить Лапин, но для Карданова это не было тайной. Позвонила добрая соседка Валентина Андреевна. Очевидно, она состояла на связи и имела соответствующее задание.

– Вы попали удачно – квартира освободилась, и мы не собираемся ее больше занимать, ведь скоро они вернутся...

Максу хотелось спросить – кто и откуда должен вернуться, но из смысла разговора явствовало, что он должен это знать, значит, задавать такой вопрос было нельзя.

– Когда они должны вернуться?

– Тридцатилетний срок истекает в девяносто девятом, но новый адвокат обещает добиться помилования уже в этом году.

– Да, два года по сравнению с тридцатью решают все вопросы, – туманно сказал Макс, понимая, что его слова можно толковать как угодно.

– Не обижайтесь, пожалуйста. Мы делали все возможное, но, к сожалению, оказались бессильны...

Мужчина на другом конце провода был молод и, судя по интонациям, очень старался произвести благоприятное впечатление.

– Я не обижаюсь.

– Вас искали прежние коллеги. Они оставили Валентине Андреевне телефоны, по ним мы установили, кто они такие. Но Валентина Андреевна им звонить не станет, она звонит только нам. Вы понимаете?

– Да.

Догадка Карданова полностью подтвердилась.

– У вас есть проблемы? Пока вы работали в Экспедиции, кураторство приостанавливалось, а потом вы исчезли, не дав о себе знать. Но мы помним о своих обязательствах и готовы их выполнять.

Были ли у него проблемы? Пожалуй, нет. Потому что проблемы возникают на фоне обычной человеческой жизни. А его жизнь сплошь состояла из одних проблем. Его проблемой была жизнь. Или жизнь была его проблемой. В подобных случаях никто не может помочь...