Мутант сделал большую паузу, а затем сбросил свой капюшон, за которым скрывалось… обычное человеческое лицо. Оно показалось Змею неуловимо знакомым, но он так и не смог понять, кого же этот тип ему напоминает. Зато кио с его уникальной памятью сразу смог восстановить портрет и имя врага:

– Чах?!

– Хорошая память! – ответил шам.

– Но… – начал Змей.

– Что? Ты хочешь сказать, что видел, как вы с подружкой отправили меня в Поле Смерти? – неожиданно яростно воскликнул Чах. – А я вот выжил! Правда, стал таким же уродом, как и ты! Смешно, правда? Больше всего на свете ненавидеть кио и хомо и стать похожим на них!

– Однако навыков своих ты не растерял, я смотрю, – сказал кио.

– Да, и ненависть свою к вам тоже, – бросил злобный взгляд на человека и кио шам. – И сегодня вы мне заплатите за это!

– У нас был уговор! – крикнул Змей. – Девушка в обмен на группу.

– Ты нарушил условия – когда начал убивать людей Хаса. И когда привел сюда одного кио, – крикнул шам. – Ты нарушил все наши планы и больше не нужен. К тому же ты опасен даже для мутантов, Жнец! А с теми, кто не нужен, мы поступаем так, – и Чах столкнул с моста Прохора.

Тот взмахнул руками и полетел вниз, на землю. Мутанты радостно взревели, и кое-кто из них даже запрыгал над трупом человека. Марьян с Димкой было дернулись, но конвойные нео быстро их утихомирили ударами по почкам.

– Этого, – Чах кивнул на разбившегося Прохора, – хоть съесть можно. Вы же двое, – он указал на кио и человека – Мертвую зону, – абсолютно бесполезные и опасные твари. Убейте их!

– Стой! – закричал Змей.

Нео, уже собравшиеся испробовать трофейное оружие, взглянули на шама.

– Стой! – повторил парень. – А что, если я убью для тебя кио в бою, – ты отпустишь девушку?

От этих слов Третий вздрогнул. По крайней мере так показалось Змею.

– Что? Дать тебе оружие, чтобы ты повернул его против меня?

– Не нужно оружия, – удивил ответом Змей как шама, так и кио.

Чах опять рассмеялся:

– Против кио, безоружным?!

– Ты забыл? Я же Жнец! Я способен убить другого даже без касания.

Шам засмеялся:

– Нет, сегодня определенно мой день! А что? Мне даже будет интересно посмотреть на это! Я отпущу ее, даже если умрешь ты.

– Пообещай, что при любом раскладе отпустишь девушку после боя! – крикнул Змей шаму.

– Обещаю! – легко согласился Чах. – За такое зрелище я готов еще кого-то отпустить, но ты привел так мало хомо с собой! А старшины маркитантов мне еще понадобятся!

Последнюю тираду Змей пропустил мимо ушей, уже настраиваясь на поединок. Главное – шам отпустит Искру.

– Дайте им место! – отдал приказ Чах. – Но если начнут баловать – валите к дамповой бабушке!

Нео расступились, образуя широкий круг. Вооруженные стрелковым оружием муты приготовились.

Третий презрительно окинул взглядом бывшего друга и спокойно развернулся к нему.

– Какие стишки сегодня прочтешь? – с сарказмом, громко спросил он Змея.

Тот спокойно ответил:

– Они мне больше не нужны.

– Перестал волноваться, значит?

– Значит, перестал. Хватит болтать! – Змею совсем не хотелось говорить, он должен победить ради Искры.

И первым пошел в атаку. Пыхнул огнемет – но парень уже отскочил в сторону, прыгнул вверх, выписывая сальто над огненной струей, и сократил дистанцию для необходимого удара ногой. Звон, как от удара о металлический столб, коим, в принципе, и являлась нога кио, – и Змей увернулся от ответного выпада руки. Отскочил, а кио ему все так же спокойно:

– А я бы подсказал подходящий для ситуации стих. Знаешь такой?

И сам кинулся в ответную атаку, молотя, что кулаками, что языком:

Что такое «убить одним словом»?

Разве слова могут что-то сделать?

Это же всего лишь звук, волны…

Они не причиняют боли телу…[8]

Ускоряясь от удара к удару, кио перешел на скорости, когда его движения для окружающих стали сливаться в размытое пятно. Только не для Змея. Для него каждое действие противника являлось предсказуемым. Где он хотел – там Третий бил, откуда уходил – там шла атака. И мысли ушли, и страх с ними, и только тело парило само по себе, зная, что ему делать. Еще немного – и вот уже Змей сам перехватил инициативу, двигаясь настолько быстро, что теперь очередь кио пришла обороняться. Но он все так же не сбивал дыхания и декламировал дальше:

Иногда меня задевают… Кричат: «Это не твой век!»

Кто-то говорит, что у него от меня оскома…

Ведь для кого-то я – живой человек,

А для кого-то – груда металлолома…

Удар ногой казался расслабленным и легким. Самому Змею он почудился даже слишком медленным. Но Третий его не заметил, а, пропустив, отлетел на два метра назад. Публика, собравшаяся вокруг, громко выдохнула, какой-то особо довольный нео даже зарычал.

Поединщики одновременно воспринимали всё и ничего вокруг, направив все свои силы и внимание на сражение. Кио отряхнул жилет и, как ни в чем не бывало, продолжил свои попытки вывести Змея из себя:

– А может, мне о чем-то своем почитать?

Теперь первым напал киборг, на этот раз говоря и двигаясь в совершенно разных ритмах:

Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг – а так,

Если сразу не разберешь —

Плох он или хорош…[9]

Змей сегодня оставался непоколебим. Полная собранность и отрешенность не давали возможности Третьему вывести его из правильного состояния или обмануть. Человек работал как машина, только намного изобретательнее. И кио замолчал, полностью отдавшись бою. Но ничего поделать не мог.

События последних недель дали Змею то, чего не мог дать ни один Мастер, – опыт. Это уже был не тот зеленый эгоист, готовый яростно ринуться в бой, не заботясь о себе и окружающих. Не тот преисполненный ненависти юнец, что вступил в «Коридор смерти» с одной-единственной мыслью – отомстить. И даже не тот боец, что осознал силу своего проклятия и щедро воспользовался ею. Перед кио находился настоящий Воин – существо из разряда тех, справиться с которыми не может порой даже сама смерть.

Третий не знал, что такое страх. Но в этот миг он почувствовал беспомощность. Еще один плевок огнемета пропал даром – противник оказался за спиной и нанес удар ногой с такой молниеносной скоростью, что кио вдруг поверил в возможность телепортации. И тогда он понял: для этого человека любой из его приемов не станет неожиданностью.