посмотрел на нее и вопросительно изогнул одну бровь.

– Он не ценит свою жизнь.

Аарон закусил губу и отвернулся. Он прекрасно понял ее намек. Вот и хорошо. Пусть не думает, что, увидев других самоотверженных идиотов, она быстрее смирится с его решением умереть.

Вера бесконечно долго в полной тишине смотрела в окно и даже не заметила, как уснула. Во сне она, видимо, оперлась правым локтем о дверь и подставила ладонь под щеку, чтобы во время полета из стороны в сторону не болталась голова. Вторая рука лежала на колене, Аарон переплел свои пальцы с ее и гладил большим пальцем ее запястье. От этой едва заметной ласки по всему телу расходились волны удовольствия. Открывать глаза не хотелось. Пока она могла притвориться, что вернулась в тот день, когда Аарон впервые появился на пороге ее апартаментов. Тогда ей казалось, будто впереди – только лучшее. Вера попыталась изо всех сил ухватиться за это чувство.

– Мы прилетели, – сказал Аарон, видимо заметив, что она больше не спит.

Вера напрягалась, заставляя себя мысленно отпустить воспоминание, открыла глаза и тут же убрала руку, а затем выглянула из окна. На небе насыщенного голубого цвета не было ни облачка. Винтокрыл завис в воздухе, лопасти вращались, не давая упасть на землю. Вера прищурилась. Неужели это…

– Море? – выдохнула она, дернулась к окну, но ремень безопасности впился в грудь.

Не думая, она быстро отстегнула его, прислонилась лбом к стеклу и прижала к нему ладони. Прислушалась. Там, внизу, что-то шумело.

Глянув на Аарона через плечо, Вера воскликнула:

– Это море! Оно шумит!

Уголки губ Аарона дрогнули, он рассмеялся тихо и довольно. Вера хотела рассмеяться вместе с ним, но не смогла. Так велико было ее потрясение. Она, конечно, видела море на картинках, но они не шли ни в какое сравнение с реальностью. Безграничность, необузданность и свобода. Может, оно было даже более притягательным, чем небо.

– Обожаю, когда ты радуешься чему-то новому, – сказал Аарон.

На долю секунды Вера опять почувствовала себя так, как в тот день, когда он принес вкусный ужин, а она урчала от удовольствия, пробуя незнакомые блюда. Ох, она бы так хотела вернуться в прошлое, где все было просто и понятно. Вера снова отвернулась к окну.

Аарон выдохнул. Лопасти на крыше завращались с нормальной скоростью. Винтокрыл накренился вправо, развернулся на девяносто градусов и начал снижаться. Прямо перед ними находился берег, неприступный с моря. На отвесных скалах высотой не меньше ста метров плотно росли сосны. Природа казалась первобытной. Восстановившейся.

– Емельян знает про это место? – спросила Вера, не оборачиваясь.

– Да, но здесь не выживут смертные. Радиационный фон еще слишком высок.

– Но для Вечных он допустим? А для меня?

– С нами ничего не случится.

Вера помедлила, прежде чем задавать следующий вопрос.

– Аарон, я бессмертна? – Она смотрела на его профиль так долго, пока он не повернулся к ней и их взгляды не встретились.

– Нет. Но ты чертовски живуча.

Вера выдохнула с огромным облегчением и только теперь поняла, что задерживала дыхание, ожидая ответа. С этим же пришло и осознание: этот невысказанный вопрос витал над ее головой темным облаком. Избавившись от него, она явственно ощутила, как сильно не хотела быть бессмертной, когда все, кого она знала, могли умереть.

Винтокрыл еще больше накренился. Вера забеспокоилась. Где Аарон собирался приземляться? Вокруг, куда ни глянь, виднелись кроны сосен, отвесные скалы и синее бездонное море. Вера вцепилась в ремень безопасности.

– Аарон! – воскликнула она. – Что ты делаешь? Мы разобьемся.

Вера слышала панику в своем голосе. Сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Успокойся, я знаю, что делаю, – сказал Аарон, но она ему не поверила.

До столкновения с деревьями оставались секунды. Она зажмурилась.

– На том свете я отыщу тебя и убью своими собственными руками! – крикнула она.

Аарон засмеялся. И этот смех длился и длился. Ничего не произошло. Винтокрыл не отбросило в сторону, он не рухнул, и под ним не захрустели стволы и ветки. Вера осторожно открыла глаза. Думая, что сошла с ума, ущипнула себя. Боль определенно чувствовалась.

– Разве это возможно?

Складывалось впечатление, что они приземлились на тех самых скалах, но вместо густого покрова крепких высоких сосен Вера увидела поляну, выглядевшую как взлетная площадка. Ее окружали высохшие деревья буро-красного цвета. Это была поистине впечатляющая картина, если бы Вера не знала, что лес такого кирпичного цвета бывает лишь после высоких доз радиации.

Ну конечно! Точно так же, как и в подземном гараже, тут существовала оптическая иллюзия. В этом месте их точно никто не найдет.

Впереди, в двухстах метрах от места, где они приземлились, стоял двухэтажный дом. Вера разглядела его не сразу. Построенный из срубленных бревен натурального деревянного цвета, он сливался с окружающей природой. Ставни были закрыты.

Нехорошее предчувствие закралось в душу.

– Кто здесь живет? – спросила Вера.

– Пойдем.

В этот раз он не пыталась помочь ей выбраться из винтокрыла, что Вера сочла очень правильным решением, ведь она была готова придушить его. Он вполне мог заранее ее предупредить, а не пугать своими трюками.

Они шли рядом, почти соприкасаясь плечами и удаляясь от скалистого обрыва. Каждый шаг давался Вере все с большим трудом. Аарон сказал, что Сати еще жива. Неужели он привел Веру к ней? Это был единственный логичный ответ, ведь кто, как не Сати, может рассказать всю историю? Вера нервно передернула плечами. Они виделись в последний раз две недели назад, но сколько произошло с тех пор! Будто не недели, а годы промелькнули, и Вера не знала, как отреагирует, встретившись с Сати лицом к лицу. Удивительно, но она вдруг ощутила сильнейшую тоску по женщине, которая ее вырастила.

Замочная скважина отсутствовала, и Аарон предусмотрительно постучал в сколоченную из толстых брусьев дверь. Раздались шаркающие шаги, послышалось неразборчивое бормотание, и дверь распахнулась. Вера отшатнулась. На пороге дома стоял невысокий мужчина и улыбался очаровательной улыбкой.

– Ну здравствуй, Вера, – сказал Канцлер до ужаса знакомым голосом, который у нее всегда ассоциировался с властью. Так вот с кем она разговаривала по коммуникатору, когда пыталась дозвониться до Сати.

Глава 18

Канцлер дружелюбно смотрел на Веру своими голубыми глазами с опущенными уголками, от которых разбегались глубокие морщинки. На бледных губах обозначилась легкая улыбка. Он не спешил приглашать гостей в дом и явно давал Вере возможность рассмотреть себя, как бы говоря: «Я подожду, пока ты убедишься в моей реальности». А для этого Вере определенно