Размахнувшись посохом, старец двинулся на Заряночку, и оробела девушка и дрогнула, и с лёгкостью отпарировал незнакомец её удар и выбил меч из её руки; и снова попытался было схватить девушку, но она отпрыгнула в сторону и побежала прочь, в глубь острова по необходимости, ибо противник Заряночки находился между нею и лодкой; старец же тяжёлой поступью следовал за нею, отстав на порядочное расстояние.

Но не удалилась Заряночка и на два десятка ярдов, как вдруг услышала громкий крик, и на луг выбежал ещё один обитатель острова; стройный юноша, одетый ещё хуже, чем старец, ибо одежда его превратилась в сплошные лохмотья, тела почти не скрывающие; впрочем, молодой незнакомец был отлично сложён, черноволос и с румянцем во всю щёку. Завидев его, Заряночка остановилась, ибо хотя не сомневалась девушка, что и этого обгонит с лёгкостью, но куда ей было бежать, ежели судно её осталось позади?

Засим молодой человек приблизился к Заряночке, тут подоспел и старец, с трудом переводя дух, и вопросил юноша: «Это ещё что такое, Энтони? Что за битва? И с какой стати ты гонишься за этим добрым рыцарем? А ты, прекрасный сэр, с какой стати убегаешь от седого прохвоста?»

Отвечал Энтони: «Ну и дурень же ты, Оттер; это не мужчина, а женщина; я её поймал, и она – моя».

«Это ещё как посмотреть, – ответствовал Оттер, – я скажу тебе, что она такая же твоя, как и моя; и скорее моя, чем твоя, ежели сама мне доверится. Но коли не захочет она остаться со мною, она отправится, куда ей угодно, что бы ты там ни порешил про себя. А ты – ты и в самом деле женщина?»

«Да, о да, – отвечала Заряночка, – и заклинаю тебя жизнью твоей матери, позволь мне уехать; ибо дело моё важно и не терпит отлагательств».

«Так и ступай себе, – отозвался Оттер, – веди к своей гавани, а я провожу тебя». Так они и отправились, Заряночка с замирающим сердцем шла рядом с юношей; он же к ней рук не тянул, и, по правде сказать, сочла девушка, на него глядя, что нечасто доводилось ей видеть мужей столь пригожих, ежели, конечно, не считать Артура и Хью.

У Оттера, как и у Энтони, у пояса висел короткий меч, однако из ножен юноша его не извлекал; засим, пока шли они, Энтони снова обнажил меч и занёс его над головою, дабы ударить Оттера; но это не укрылось от зорких глаз Заряночки: девушка резко развернулась к недругу и сомкнула пальцы на его запястье; тут обернулся и Оттер и ухватил старика за загривок, подставил ему подножку и толкнул изо всех сил, так что тот ткнулся носом в землю.

Тут снова повернулся Оттер и со смехом молвил Заряночке: «Клянусь святым Джайлсом! – сказал бы я, что для женщины ты чересчур отважна; хотел бы я, чтобы мы сошлись поближе; тогда, вдвоём, мы бы бросили вызов приключению, поднявшись к знатным покойницам вон туда, во дворец». Заряночка повесила голову и молвила: «Прекрасный сэр, не может того быть; однако спасибо тебе и ещё раз спасибо».

Так вышли они к воде и к Посыльной Ладье; там остановилась Заряночка, а юноша молвил: «Что это за чёлн такой? Ни дать ни взять судно вроде тех, в которых преступников доставляют к месту казни. Блёклый, выцветший, от воды растрескался и от солнца выгорел, и в пятнах неведомо от чего?»

Ответствовала Заряночка: «Уж какая ни есть, только это и впрямь моя ладья, что доставит меня по воде туда, где хотелось бы мне оказаться». – «Странно! – отозвался Оттер. – Чем-то похожа она на нашу судьбу; мы, что были некогда рыцарями и весёлыми оруженосцами, ныне – бродяги бездомные, в состоянии плачевном и жалком, во власти самых примитивных желаний, что роднят нас с волком и беркутом».

Отозвалась девушка: «Но неужели и ты пребываешь в состоянии плачевном и жалком – ты, мой избавитель?» Тот улыбнулся невесело. «Дева, – напомнил он, – хотя от Энтони я тебя и избавил, от меня ты ещё не избавилась. Но скажи мне, не колдунья ли ты?» – «Чёрной магией я не занимаюсь, – отозвалась Заряночка, – но скажу тебе сразу, что растила меня весьма могущественная ведьма, и отчасти постигла я древнюю мудрость». Тут рассказала девушка Оттеру о Посыльной Ладье и о том, каким способом отправит она ладью в путь.

Некоторое время Оттер разглядывал Заряночку, а затем отворотился и заметил, что меч девушки лежит на траве; засим подошёл он к клинку, подобрал его и принёс девушке со словами: «Этот обоюдоострый друг тебе ещё понадобится». Заряночка взяла меч и вложила его в ножны, малость незнакомца опасаясь, такой слабой и беспомощной ощущала она себя перед ним. Оттер же молвил: «Ежели находишь ты, что кое-чем мне обязана, есть у меня к тебе просьба; коли исполнишь, так мы в расчёте». – «Да, – откликнулась девушка неуверенно, – и какова же твоя просьба?» Отвечал юноша: «Очень ли ты торопишься, и должно ли тебе отплыть немедленно, сию же минуту?» – «Нет, – отозвалась Заряночка, – ещё с час могла бы я задержаться, коли не угрожает мне опасность со стороны других людей и… и…» – «И если я сдержу слово и позволю тебе уехать? – подхватил юноша со смехом. – Ха! Это ты хотела сказать? Не бойся: клянусь твоим взглядом, что уедешь ты беспрепятственно, когда захочешь. Теперь вот о какой милости прошу я: не присела бы ты на траву рядом со мною и не рассказала бы мне повесть о своей жизни?» Ответствовала Заряночка: «Воспоминания меня утомляют; однако заслужил ты право просить о милости; а эту оказать нетрудно».

Засим опустилась девушка на землю рядом со своим спасителем, он же сказал: «Сделай для меня ещё вот что: сними свой шлем, ибо теперь, когда знаем мы, что ты – женщина, шлем тебе ни к чему». Так Заряночка и сделала, и тотчас же повела речь о жизни своей, и обо всём Оттеру поведала, только о лесной деве умолчала; юноша же сидел и внимал, не сводя глаз с лица рассказчицы. Когда же история подошла к концу, откликнулся Оттер: «О других милостях просить я тебя не стану, как бы мне того ни хотелось; лучше нам расстаться тотчас же, а то я, пожалуй, и впрямь вздумаю задержать тебя».

Тут юноша поднялся, а вслед за ним и Заряночка; и поглядел он на гостью пылко и молвил: «Настало мне время попрощаться с тобою, и похоже на то, что более я тебя не увижу; засим хотелось бы мне услышать ещё одно слово из твоих уст; ибо женщины милее видеть мне не приводилось». – «Что же мне сказать? – отозвалась Заряночка, улыбаясь юноше приветливо. – Кабы сам ты подсказал мне нужные слова! В час нужды, когда понадобилось мне заступничество друга, ты обошёлся со мною по-дружески; потому скажу я, что хотелось бы мне увидеть тебя снова, и в лучшем положении, нежели сейчас».

Лицо юноши прояснилось, и отозвался он: «Ну разве не сказал я, что девы милее тебя свет не видывал? Именно эти слова и хотелось мне от тебя услышать. Но, видишь ли, одно ведёт к другому; теперь поневоле спрошу я тебя вот о чём: не найдётся ли у тебя прощального подарка, какого-нибудь пустяка на память, о коем не смею я попросить?»

Девушка вспыхнула и молвила: «Охотно подарю я тебе на память лук мой и стрелы; ибо сказал мне старец, что плохо обстоит у вас дело с оружием».

С этими словами Заряночка сняла было со спины лук, но Оттер расхохотался и молвил: «Нет, нет, этого я не приму; есть на свете люди, что перепояшутся мечом, понятия не имея, как с ним обращаться; но редкий человек станет обременять плечи луком и колчаном, стрелять не умея; что-то подсказывает мне, что ты – лучник отличный. Засим оставь лук себе, и ежели нет у тебя другого подарка, значит, так тому и быть».