Тут Оттер сделал вид, что уходит; но Заряночка протянула к нему руки, и взяла ладони юноши в свои, и подняла лицо, и нежно поцеловала своего избавителя, и повернула к ладье; Оттер же остался стоять на месте и объявил радостно: «Вот это лучше лучшего; во всём угадываешь ты мои мысли, и равных тебе не сыскать».

С этими словами юноша повернулся и ушёл прежде, чем Заряночка ступила на борт Посыльной Ладьи, алея, как роза. Затем принесла девушка подобающую жертву призраку ведьминской ладьи и без дальнейших промедлений поспешила в путь.

За разговорами с Оттером прошло несколько часов, однако дело только близилось к полудню; засим к тому времени, когда Заряночка добралась до Острова Юных и Старых, вокруг ещё царила ночь. Девушка вышла из лодки, прилегла на траву и уснула до зари. Разбудил странницу гомон звонких голосов; Заряночка поднялась и огляделась, и ло! – вокруг неё собралась толпа детей и мужеского и женского полу, и всех возрастов, от пяти лет до пятнадцати. Завидев, что незнакомка встала на ноги, малыши радостно загалдели и ещё теснее обступили Заряночку, дабы поглядеть на гостью поближе и потрогать её руки или платье. Сами дети изобилием одежды похвалиться не могли, а те, что помладше, разгуливали и вовсе нагишом; однако все до одного были хороши собой и на редкость славные. Такой шум подняли они, что заглушили бы и раскаты грома; Заряночка же стояла на месте, глядя на них и улыбаясь, и понятия не имела, что делать. Но вот, наконец, повернулась она к высокому, стройному подростку зим пятнадцати и молвила ему: «Не отведёшь ли меня в дом, туда, где живёт старик?» Отвечал мальчик: «Старика не знаю я; да и само слово мне незнакомо. Разве я для тебя недостаточно стар? Я – самый старший из здесь собравшихся. Однако похоже на то, что голодна ты; засим коли пойдёшь ты в то место, где спим мы ночами и укрываемся по необходимости от бурь и дождей, я дам тебе поесть; ибо богаты мы и хлебом, и сыром, и высушенным на солнце изюмом».

С этими словами отрок взял Заряночку за руку и повёл за собою, расспрашивая по пути про доспехи её и оружие и про ратное искусство; и девушка рассказала ему, что могла.

Так пришли они к тому месту, где прежде в тени развалин огромного дворца стояла хижина; но теперь руины и могучие стены серого камня исчезли бесследно, хотя лачуга осталась на месте; а повсюду вокруг неё притулились приземистые хибарки, сложенные из небольших брёвен и неумело крытые соломой. Мальчуган же при виде них улыбнулся, от души радуясь открывшемуся перед ним зрелищу, и молвил: «Всё это мы построили с тех пор, как я здесь живу; другого дома я не знаю».

И ввёл он гостью в хижину, усадил, и накормил, и напоил; а через открытую дверь видела Заряночка, как дети теснятся на пороге, и те, что оказались в первых рядах, усердно расталкивают друг друга, чтобы получше разглядеть незнакомку.

Тут молвила Заряночка: «Милое дитя, как добываешь ты эту снедь, ежели нет на острове взрослых, чтобы помочь тебе?» Отвечал отрок: «Мы вскапываем землю и засеваем её; и всходит пшеница; по осени мы пшеницу жнём и печём хлеб; есть у нас коровы и козы; мы их доим и сквашиваем молоко при помощи крохотного синего цветка, что радует глаз. И ещё есть на острове холмы, где в изобилии созревает виноград; часть мы съедаем, а часть сушим впрок. Ло, вот так и добываем мы себе пропитание. Но скажи мне, – продолжил мальчуган, – ты говоришь: «старый», и слово это мне непонятно; а сама ты старая?» Рассмеялась Заряночка. «Не то чтобы очень, – откликнулась она, – однако постарше тебя».

Молвил мальчуган: «Хороша ты собою и такая милая, что просто не наглядеться; и голос твой словно песня; не останешься ли с нами и не научишь ли нас, что такое быть старым?» – «Нет, – отозвалась Заряночка, – не могу; дело великой важности гонит меня вперёд; потому должно мне уехать в течение часа».

Воистину всё больше не терпелось Заряночке добраться до конца путешествия и оказаться в Обители у Леса, чем бы ей это ни грозило. Более того, полагала странница, что не будет ей покоя среди всех этих непоседливых детей, кои вопят и гомонят, не умолкая; коли уж отдыхать, порешила она, так лучше на Острове Непрошеного Изобилия, ежели, конечно, не населён он злобными тварями.

Засим посидела Заряночка немного, слушая болтовню мальчугана, в смысл которой не особо вдумывалась, а затем решительно поднялась на ноги. Расстаться с гостьей отрок не пожелал, но сам за руку отвел её к лодке; девушка поцеловала маленького хозяина в благодарность за угощение, и мальчуган закраснелся, но ничего не сказал. Следом за ними к воде спустилась целая толпа малышей; и теперь сгрудились они на берегу тесным роем, словно пчёлы на сотах, дабы посмотреть на отъезд гостьи. Но ежели до того глядели они на действия незнакомки во все глаза, куда как разгорелось детское любопытство, когда дело дошло до оголения руки и принесения кровавой жертвы. Словом, так увлеклись маленькие непоседы и толкали и пихали друг друга так усердно, что не один и не два свалились в воду, и испугалась Заряночка, как бы малыши не утонули. Однако дети плавали, как утки, и выбрались на землю не раньше, чем захотели сами, что произошло не так уж и скоро, ибо некоторые повисли на планшире и, перегнувшись через борт, заглянули внутрь, и отцепились только тогда, когда лодка тронулась в путь и принялась набирать скорость.

Так покинула Заряночка эти края, и ничего не приключилось с нею по пути к Острову Непрошеного Изобилия.

К берегу острова Заряночка пристала под покровом ночи, ровно так же, как и в первый раз; однако настолько опротивела страннице колдовская ладья, что девушка предпочла сойти на берег. И прилегла она на землю, намереваясь переждать остаток ночи; однако жёстким показалось ей ложе, ибо не росло там ни травы, ни цветов.

Несмотря на неудобства, Заряночка уснула, ибо порядком устала; и пробудилась, когда на дворе стоял белый день и утро давным-давно миновало. Дрожа, вскочила девушка на ноги, предчувствуя беду, ибо до обители прежней её госпожи было уже рукой подать; и поглядела Заряночка в ту сторону, где прежде возвышался великолепный дворец, сосредоточие зла; и увидела, что всё вокруг переменилось. Остров более не украшали ни луга, ни сады, ни цветущие кущи; вокруг расстилалась каменистая пустыня, на которой ничего не росло, кроме тощей и колкой травы, что уже обсеменялась, хотя июнь ещё не наступил; тут и там поднимались жёсткие, безобразные растения, кои и цветком-то не назовёшь. Деревья, правда, остались, однако по большей части мёртвые, а те, что ещё зеленели, гибли и засыхали на глазах. Ни зверя не приметила девушка, ни птицы; ничего, кроме ящериц и жуков; и тут и там холодная серая гадюка свернулась кольцом на выжженном солнцем камне. Но что до трупных мух, зелёных и синих, их там роилось несметное множество; они жужжали неумолчно над головой Заряночки, пока девушке не сделалось дурно от отвращения. Всё это подмечала странница по пути, поднимаясь к тому месту, где некогда возвышалась огромная лестница. Но когда оказалась Заряночка на гребне холма, не увидела она там ни единого признака ни лестницы, ни дома, ни какого-никакого строения; взгляду открывалась только голая покатая вершина, каменистая, иссушённая ветром, опалённая солнцем, выбеленная дождём.