— Вы можете сказать, где взяли деньги, которые отдали Хартли Бассету? — снова спросил Мейсон с побагровевшим лицом.

— Нет… Может, и мог бы, но не стану.

— Вы должны сказать.

— Не должен.

— Я должен представить полиции эти доказательства, Гарри, или вас арестуют.

— Значит, пусть арестовывают.

— Все гораздо серьезнее. Если вы не сможете доказать, что заплатили деньги и законным образом получили эти расписки, то полиция решит, что вы завладели этими расписками незаконно.

— Да пусть эта полиция катится куда подальше!

— И дело даже не в том, что подумает полиция, а в том, что подумают присяжные. Не забывайте, молодой человек, что имеются доказательства присвоения вами чужих денег. Сторона обвинения заявит, что Бассет собирался отправить вас в тюрьму, а вы убили его, чтобы он этого не сделал.

— Это глупость несусветная! — закричал Гарри Маклейн, продолжая смотреть в окно.

Мейсон пожал плечами и повернулся к Берте Маклейн.

— Я просто объясняю вам, как обстоят дела.

— Полиция знает про растрату?

— Нет, но узнает.

Гарри Маклейн повернулся к сестре:

— Не позволяй этому типу задурить тебе голову. Он знает, кто убил Бассета, а если не знает, то полный дурак. Но он хочет заработать хороший гонорар, а для этого делает меня козлом отпущения. Мы здесь закончили. Чем больше ты ему позволяешь со мной разговаривать, тем больше он постарается на меня всего навесить. Увязнем!

— Послушайте, Гарри, вы повторяете одно и то же второй или даже третий раз, — заговорил Мейсон. — Вы знаете, что это ложь. Но если у вас имеются какие-то остатки разума, то вы должны понимать: необходимо иметь ответы на эти вопросы до того, как полиция узнает про вас.

— Не беспокойтесь насчет полиции, — насмешливо сказал парень. — Не лезьте в чужие дела, занимайтесь своими, а я буду заниматься своими.

— Вы заплатили Бассету наличными? — уточнил Мейсон.

— Да.

— Что он сделал с деньгами?

— Положил в бумажник из свиной кожи, который обычно носил в кармане пиджака. Спросите у его жены. Она вам скажет, что бумажник всегда лежал у него в кармане.

— Его не было, когда полиция обнаружила труп, Гарри.

— Тут я вам ничем помочь не могу. Он был на месте, когда я заплатил Бассету деньги.

— А расписку не взяли?

— Нет.

— Кто-то присутствовал при передаче денег?

— Нет, конечно, нет.

— И вы не можете нам сказать, где взяли деньги?

— Могу, но не буду.

— Кто-то знает, что у вас были эти деньги?

— Не ваше дело.

На столе у Перри Мейсона зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос Деллы Стрит:

— Звонит Пол Дрейк. У него есть для тебя информация. Я думаю, что это очень важно.

— Да, Пол? Что? — спросил Мейсон.

— Я буду говорить тихо, Перри, — произнес детектив. — Я не хочу, чтобы кто-то из тех, кто находится у тебя в кабинете, услышал то, что я скажу. Если говоришь слишком громко, то телефонные трубки иногда выдают информацию тем, кто не должен был ее услышать… Ну так вот. Полиция готовит несколько операций. Твой клиент, Брунольд, много чего рассказал. Предсмертную записку, которая была вставлена в пишущую машинку на письменном столе Бассета, отправили на экспертизу. Ты же знаешь, что у людей разный стиль печатания на машинке, он отличается также как почерк. И разные машинки печатают по-разному. Криминалисты говорят, что эта записка была напечатана не на той пишущей машинке, в которую была вставлена. Полиция перевернула дом сверху донизу и нашла пишущую машинку, на которой эту записку напечатали. Она стояла в спальне миссис Бассет. Портативный «Ремингтон», который она использовала, чтобы печатать личные письма. И это еще не все. Эксперты сказали, что по виду букв на листе можно сказать, что печатал человек, владеющий «слепым» методом, то есть профессиональная машинистка. Ты помнишь, что миссис Бассет работала секретарем? Я тебе рассказывал.

Перри Мейсон нахмурился в задумчивости, глядя на телефонный аппарат:

— Ты ее уже нашел, Пол?

— Пока нет. А информацию, которую ты только что услышал, раздобыл один из моих парней у знакомого журналиста. Я решил, что тебе это надо знать.

— Правильно решил. Я рад, что ты мне все это сообщил. Попытайся найти ее как можно быстрее, — попросил Мейсон.

Он положил трубку на рычаг и повернулся к младшему Маклейну с задумчивым видом:

— Гарри, вы говорили мне, что какой-то человек, очень близкий к Хартли Бассету, вступится за вас и поможет вам избежать тюрьмы.

— О, забудьте! — махнул рукой Маклейн.

Мейсон повернулся к Берте Маклейн:

— Я дал вам листок бумаги, на котором написал номер телефона — свой домашний телефон, чтобы вы могли связаться со мной в нерабочее время. Что вы с ним сделали?

Гарри Маклейн быстро сделал шаг в направлении сестры и сказал:

— Не надо…

— Отдала его Гарри, — ответила Берта Маклейн.

— Ты не должна была ему это говорить, — вздохнул брат.

Теперь Мейсон повернулся к молодому человеку:

— А вы с ним что сделали, Гарри?

— Какое-то время он лежал у меня в кармане.

— А потом?

— Не знаю, куда он делся. Зачем мне помнить про такую ерунду? Наверное, выбросил его. Мне не требовалось вам больше звонить после того, как я расплатился со старым скрягой. Зачем мне таскать с собой ваш номер телефона? Что вы от меня хотели? Чтобы я закатал его в банку, как консервы, и долго хранил там?

— Этот листок был найден в коридоре перед дверью в комнаты миссис Бассет.

На лице Маклейна вначале появилось удивление, потом его перекосило.

— Этого не может быть! — воскликнул он, но мгновение спустя на его лице появилось хитрое выражение, глаза заблестели, и он добавил: — Ну и что, если так?

— Когда я находился в доме, миссис Бассет пыталась за вас заступиться, — спокойно продолжал Мейсон, будто не обратил внимания на слова младшего Маклейна.

— Правда? — ничего не выражающим тоном спросил Гарри.

— Вы знали, что она собирается это сделать?

— Конечно, нет. Я не умею читать мысли.

— Миссис Бассет любит вас, Гарри?

— Откуда мне знать?

— Вы виделись с ней вчера вечером перед тем, как встречаться с Хартли Бассетом?

Гарри Маклейн колебался несколько секунд, потом спросил:

— А что?