но у меня и второй твой сынуля под боком имеется, — дракон явно наслаждался своим представлением. — Вон он, за спиной у меня топчется, с ноги на ногу переминается. Стеснительный, видать. Не в папку пошел.

Сазентан посторонился, дав императорской чете возможность разглядеть Фаэртара. Лунара прикрыла глаза и зашипела проклятия. Ее щеки запылали алым — так явственно, что не помешал даже полумрак, плывущий вокруг.

— Что ты тут делаешь? — непонимающе хмурясь, спросил демон, глядя на младшего сына.

— Забираю свое, — он исподлобья глянул на отца.

— Свое? — тон не предвещал ничего хорошего. — Своего у тебя пока что нет — кроме дурости! Спелся с врагами? Родину предал, семью, Императора?! Как ты посмел даже помыслить о таком?!

Я все ждала, вперив взгляд в лицо брата Дэстана, когда проявится та темная сущность, которая засела в нем. Чтобы Император увидел, все понял, что-то предпринял. Но она оказалась хитрее, предоставив возможность огребать заслуженные пендели гостеприимно приютившему ее хозяину.

Тот уже не производил ужасающего впечатления — как было недавно, когда его взор обжигал меня ледяным огнем. Сейчас он скорее походил на маленькую девочку, примерившую мамины туфли. Неудобно, ведь они велики, но приходится изображать из себя взрослую леди, изо всех сил стараясь не шлепнуться на задницу.

— Что ты наделал, Фэр, — прошептала Лунара, с такой болью глядя на него, что сочувствие к женщине сжало душу.

Что бы она ни задумывала в моем отношении, где-то в глубине сердца теплилось понимание. Ради самых любимых мы готовы на все. Наверное, до того, как придет момент действовать, даже не понимаем, на что именно. Думаем о себе как о хороших, добрых, справедливых людях.

Но в критический момент примем решение, не оглядываясь на наносную порядочность, а повинуясь инстинктам. Тем, которые приказывают сделать все, что только возможно, чтобы спасти самых дорогих нам существ. Любая цена не будет высокой, ведь их жизнь стоит всего. Абсолютно всего.

Но мне лучше не в философские размышления вдаваться, а воспользоваться временем, пока они заняты своими «разборками». Пусть занимают сцену, притягивая к себе всеобщее внимание, я сделаю кое-что важное.

Осторожно отступила в сторону. Шаг, еще шаг, еще один. Вот уже меня накрывает полутьма, пряча ото всех. Еще немного, и смогу ускользнуть — поближе к Дэстану. Надо понять, как нам действовать дальше, что делать, чтобы одолеть врагов, пока еще не стало слишком поздно!

Но ускользнуть мне как раз и не дали. Потому что подошла моя очередь сыграть свою роль в постановке бывшего батюшки.

— Ты вообще нелегитимный император! — буйствовал Сазентан, скривившись после тирады моего свекра. — Протираешь трон своим демонячим задом без каких бы то ни было на то оснований! Узурпатор, Тайгар, вот кто ты!

— Что ты несешь?! — взвился тот. — Да за такие слова я тебя прикажу четвертовать на площади, прилюдно! Пустозвон чешуйчатый! Захлопни грязную пасть, пока я туда тебе твой же собственный хвост не затолкал!

Он попер на наглеца, готовясь сжать его шею и… Но в последний момент вспомнил про клетку с первенцем и замер, тяжело дыша и гневно раздувая ноздри.

— Правильно, охолонись, — рассмеялся дракон, отступивший под защиту бравых стражников, которые от страха дрожали так, что их доспехи бряцали, будто крышка на вскипевшем чайнике. — Вон, посмотри-ка, кто у меня имеется!

Он махнул кому-то и к ним подвели мою мать.

— Марианна! — потрясенно ахнул демон.

— Она самая, дорогой! — дракон продолжал наслаждаться каждой секундой своего спектакля. — А еще и дочурка ее имеется, что самое главное, коронованная во чреве мамочки.

Новый взмах руки, и меня, подхватив под локти, подвели к ним.

— Истинная наследница престола! — с пафосом провозгласил Сазентан.

— Этого не может быть!

— Проверить желаешь? — ложный батюшка прищурился. — Изволь, отчего ж нет! — он взял клинок из рук подошедшей к ним Дарины и показал Императору. — Узнаешь?

— Кинжал с кровью де Варгаров, — прошептал тот.

— Он самый, выплавленный на коронации, — дракон вдруг схватил мою руку и полоснул по ней кончиком лезвия.

Кровь закапала на пол, а клинок налился и запульсировал алым.

— Доволен? — мерзавец прищурился. — Признаешь ее притязания на престол?

— Признаю, — глухо ответил свекор.

— Отличненько! — возликовал Сазентан. — Тогда приступим!

— К чему? — спросил отец Дэстана, видимо, как и я, подозревая, что этот гад замыслил недоброе.

— Наслаждайся, — шепнула Дарина, пройдя мимо меня.

Сжимая в руке кинжал де Варгаров, она направилась к клеткам. Мое сердце застучало так сильно, что перед глазами потемнело. Тряхнув головой, я поняла, в зале и в самом деле начал сгущаться сумрак. Словно сам воздух наливался Тьмой.

Как и глаза Фаэртара.

Маленькая девочка в маминых туфлях, которая едва стояла на ногах, норовя шлепнуться на задницу, исчезла. Темный подошел к Дарине, улыбнулся ей и принял из рук гадины клинок, пылающий алым — как и его глаза.

— Накорми наших богов, любимый, — одними губами обозначила она. — Они заждались.

Ее взор налился той же Тьмой. И я все поняла, глянув на хлопающего глазами Сазентана. Дарина привела в этот мир зло, окрутила лорда Долины белых лилий, блестяще отыграла свою роль. От любовницы дракона там ничего уже не осталось, ее душой отобедала Темная.

Та самая, что помогла своему любимому найти подходящее во всех смыслах тело — принца Фаэртара. Ему тоже осталось недолго. Как и всем нам. Ведь эта пара Темных, которая уже обрела тела, хочет вернуть себе все остальное.

Им нужен весь мир.

* * *

Кинжал в руках Фаэртара сверкнул, со свистом разрезав воздух и целясь в грудь моего любимого. С рук тут же потек огонь. А потом Дэстан с рыком растянул прутья клетки в стороны, как мягкие макаронины, и с силой ударил ногой по руке Фаэртара — или Темного, кто уж тут разберет. Клинок взлетел в воздух и лег в руку моего демона — после того, как Дэстан обеими ногами толкнул в грудь ошалевшего брата.

Дарина, вырвав копье из рук одного из охранников, метнулась к другим клеткам. Мой демон вынужден был оставить Фаэртара и броситься за ней. Он успел вовремя,