– Но мы его победили! – возразила я. – Я не понимаю пока как… но разве это не доказательство, что пузырчатая болезнь не так смертельна, как ходили слухи? Это наш шанс, Кай! Шанс не только спастись самим, но и спасти из вынужденной блокады всех остальных жителей этой планеты. Нужно только доказать, что с вирусом можно и нужно бороться. Если мы сумеем связаться с моим отцом, он обязательно поверит и подключит все свои связи для того, чтобы новость о чудесном выживании дошла куда надо. Осталось лишь найти разумное объяснение.

Кай посмотрел на меня долгим взглядом. Было заметно, что привычное недоверие к благополучному исходу борется внутри его с моими доводами.

– Бизон не умер, – наконец произнес он.

– Так это же хорошо! – обрадовалась я. – Уже три случая выживания после пузырчатой болезни! Три! У нас должно быть что-то общее. Это и будет объяснением. Может, это потому, что мы не протурбийцы?

– Но, по рассказам Тхассу, люди тоже болели, когда эпидемия началась, – засомневался Кай. – К тому же каждый из нас перенес вирус по-разному. Я сказал, что Бизон выжил, но он до сих пор не пришел в себя. Его болезнь протекает очень тяжело. Лучше тебе его не видеть, это зрелище не для слабонервных.

Я охнула. Прошло много дней, мы с Каем по очереди успели оправиться от лихорадки, а Бизон до сих пор лежал в горячке?

– Может, это из-за того, что я вколола ему всего одну дозу антибиотика? – предположила я.

– Антибиотик был просрочен, – фыркнул Кай. – Не думаю, что он хоть как-то помог. Вспомни, тебе его совсем не досталось. Но твои пузыри были редкими и небольшими. Я почти не занимался ими. Требовалось лишь постоянно сбивать температуру, чтобы ты не сгорела. С остальным твой организм справился сам.

– Как и твой… – пробормотала я. – Я ведь тоже не знала, чем и как лечить. Просто пыталась снизить жар, как могла.

– У Бизона уже нет температуры. Он просто в отключке. Я предполагаю, что вирус повредил что-то в его голове и поэтому сознание не возвращается.

Состояние бритоголового вызвало у меня приступ жалости. Каким бы он ни был мерзавцем, но превратиться в неподвижный овощ, да еще и обезображенный, я бы никому не пожелала.

– Значит, то, что нам помогло, внутри нас, – размышлял Кай. – Мы с тобой и Бизоном из разных слоев общества, никогда не пересекались ранее и вряд ли имеем много схожих черт, кроме того, что мы люди. Но что-то же должно быть!

Неожиданно меня осенило.

– Я знаю, что это, – протянула я и повернулась к нему. – Ты ведь недавно рассказывал мне о своем прошлом, Кай… скажи, во время обучения на Земле вам делали стандартную вакцинацию?

Он переменился в лице.

– Да. В первый год и в последний перед выпуском.

– Мне тоже делали, – кивнула я. – Сразу при поступлении в университет. Но и до этого тоже. Отец входит в группу риска из-за своей работы по развитию колоний в космосе. Поэтому ему и нам, как членам семьи, постоянно делали вакцинацию. Остается только Бизон…

– Ему могли ее сделать, когда отправили в колонию за контрабанду, – отозвался Кай. – Подумай сама. Нас взяли в космосе. Без документов. Естественно, его должны были хоть как-то обезопасить.

Я выдохнула с облегчением.

– Вот и решение!

Но Кай был настроен более скептически.

– Вопрос в том, почему вакцинация не помогла первым здешним колонистам, Белоснежка. Ты же понимаешь, что их тоже отправляли сюда после тотальной медицинской обработки.

Возражение звучало разумно. Я напрягла память, выискивая в ней обрывки бесед с отцом. Подобно Каю, не очень-то слушала чужие наставления раньше, а ведь теперь бы они очень пригодились.

– Вакцину поменяли, – наконец выдохнула я. – Их же постоянно дополняют и совершенствуют, а ведь прошло столько лет. Это еще больше все упрощает! Нам нужно лишь добиться, чтобы сравнили образцы двух вакцин, нашли дополнения. Эти дополнения и станут лекарством от вируса! Теперь нас просто обязаны спасти!

Кай разглядывал меня, и на секунду показалось, что сейчас он снова назовет меня глупой, питающей напрасные надежды или наивной. Но Кай лишь погладил меня по щеке.

– Осталось дело за малым. Добраться до маячка в хвостовой части.

И до Лизы. Хоть я больше не упоминала о ней вслух, но это не означало, что забыла. Просто все изменилось. Я переживала за судьбу подруги, искренне желала ей остаться в живых, с трудом продумывала слова, которыми придется поведать о гибели сестры… но скрывать свои чувства к Каю не собиралась. И страха перед трудным разговором теперь не испытывала. Единственное, чего хотела, – поступить честно. Вот и все.

* * *

Ночью мы лежали вместе в постели, как повелось со времени болезни. Кай пришел, когда я готовилась ко сну, молча разделся и опустился рядом. Так же без слов я положила голову ему на плечо и почувствовала, как его рука обняла меня. Мы не договаривались, не обсуждали наши отношения. Иногда мне хотелось развеять неопределенность, понять, что творится в мыслях Кая. Он, наоборот, старательно избегал скользких тем. А я не знала, с чего начать.

– Я боюсь возвращаться на Землю, – наконец призналась я.

Кай пошевелился. Я знала, что он еще не спит, и ощутила его легкое дыхание на своем лице.

– Я думал, это предел твоих мечтаний.

– Предел, да, – заерзала я, – но… что, если там все будет по-другому?

Он тихонько усмехнулся.

– Конечно, там все будет по-другому. Никто не будет пытаться поджарить твою задницу при каждом удобном случае. Ты будешь спать в чистой и мягкой постельке. И снова станешь голодать, только если решишь сесть на какую-нибудь дурацкую диету.

Я с раздражением выдохнула при мысли о диетах.

– Но что, если… у нас с тобой тоже все будет по-другому? – решилась и тут же пожалела об этом, но было поздно.

Кай потерся кончиком носа о мою бровь.

– Что именно?

– Все. – Я поморщилась от жалобного тона собственного голоса. Хорошо, что в темноте не было видно лица. – Ты… и я… что, если все это между нами происходит потому, что нам просто нужна поддержка? А когда опасности закончатся, нам станет скучно друг с другом? Вокруг появятся другие люди. Это сейчас нам не с кем больше общаться.

– Эй! Эй! – Он приподнялся на локте. В полутьме я видела очертания линии плеч и головы, когда Кай навис надо мной. – Что это за паника на корабле?

– Ты ничего не спрашиваешь обо мне, – прошептала я, – совсем. Мне было до ужаса интересно узнать о твоем прошлом, о том, почему ты стал таким, какой есть. А тебе? Совсем неинтересно узнать обо мне? Вдруг нас спасут через неделю и там, на Земле, ты поймешь, что я не та, кто тебе нужен, и разочаруешься?

Кай помолчал. Моя рука лежала поверх покрывала, и я ощутила, как его пальцы касаются запястья, медленно скользят вверх к плечу.