наедине. Казалось, Шандора мой ответ удовлетворил, но боже, что творилось с лицом Юли! Свидание с Марком? Господи, Лиза, как теперь ты все объяснишь подруге? Мне удалось закрыть эту тему, но я понимала, что позднее меня ждет разговор с Юлей.

И когда мы ехали на автобусе домой, она приняла уже знакомый мне оскорблено-обиженный вид и отвернулась в окно трамвая, игнорируя мое присутствие.

– Юля, с Марком у меня ничего нет. Мы с ним просто друзья. Но он действительно предпринимает попытки склонить меня к более близким отношениям. Я не поддерживаю его в этом стремлении, и, если ты обижаешься на меня за скрытность, то спешу тебя успокоить, что скрывать мне особо нечего.

Юля обернулась ко мне лицом.

– Тогда почему ты сказала, что у тебя было свидание с Марком?

– Потому что Марк это так назвал. Для меня это была обычная встреча друзей. Мы ходили с ним в кафе, поужинали, немного прогулялись, и он доставил меня домой. Все.

Я действительно встречалась с Марком в ту субботу, когда был поход. И все проходило по тому сценарию, который я описала – кафе, ужин, прогулка. Савельев снова предлагал нам начать встречаться как мужчине и женщине, но я в очередной раз отвергла его. Мне показалось, на Марка оказывает давление тетя Марина и именно поэтому в последнее время он так настойчив в своем желании сойтись со мной. И может быть чуточку в нем заиграли и мужские гормоны. Но средство, как утихомирить их, Марк знал и без меня.

– А что у тебя со Слободой? Ты так открыто говоришь с ним о Марке, у вас разве не любовь?

– Мы просто друзья, Юля.

– Тебе доставляет удовольствие истязать мужчин? Марк, Егор, а теперь еще и Слобода. Ты крутишь ими как мальчиками, стравливаешь их, а потом кидаешь. Не подозревала, что ты такая коварная.

Я рассмеялась. Неужели Юля на самом деле считает меня способной на такие уловки? Зачем мне это?

– Я думала, – сказала я сквозь смех, – у меня богатое воображение, но ты перещеголяла меня по всем статьям.

– Ты хочешь сказать, что между вами со Слободой ничего нет, и мне все мерещится?

– Между нами не может ничего быть. Потому что у него есть невеста.

Ну вот я и произнесла эту фразу. Ровно и спокойно. Словно она ничего для меня не значит. И впредь нужно продолжать изображать такую же безмятежность и хладнокровие в присутствии Юли. Она все равно ничем не сможет мне помочь, так зачем лишний раз будоражить ее воображение?

Трамвай был достаточно свободный, но мы все равно говорили тихо, не привлекая к себе внимания.

– Невеста?! Тоже?! – сдавленно произнесла Юля.

– Что значит – тоже?

Но в следующую секунду я поняла, о чем она.

– Нет, Юля. Здесь все по-другому. Я не могу тебе всего рассказать, это долгая история. Но невеста у Шандора с тех пор, как ему исполнилось пять лет. И он практически сразу мне об этом сказал. На следующий год, окончив университет, он женится. Как видишь, ничего кроме дружбы между нами нет и быть не может.

– И ты правда в него не влюблена?

– Ну может быть чуточку.

Я улыбнулась и всем своим видом дала понять, что нисколько не страдаю от сознания этого.

– Зачем ты к нему привязываешься? Он уедет, а что будет с тобой?

– Все будет хорошо. Я думаю, мы останемся друзьями и будем переписываться. Знаешь, я всегда хотела иметь друга по переписке. Это так здорово – писать письма и ждать на них ответ.

Мне кажется, я не лгала Юле, мечтая о друге по переписке. Я уже вообразила, какие длинные письма буду писать Шандору и получать еще более длинные от него. Только как же я смогу разобрать, что он написал? У него же такой ужасный почерк! Наверное, ему придется писать печатными буквами. Или раздобыть себе печатную машинку. Компьютер навряд ли он сможет себе позволить на зарплату учителя. О да! Если нам суждено расстаться, то я больше чем уверена не навсегда. Наша дружба может продолжаться в письмах. Надо обязательно предложить это Шандору. Или у меня все-таки есть шанс получить не только друга по переписке…

Юля взяла мою кисть в свою руку и проникновенно заглянула в глаза.

– Лиза, скажи мне правду. Ты знаешь меня, я помогу тебе. Если ты его любишь, мы заставим его полюбить тебя в ответ. И гори огнем его невеста.

– Заставим? – Я опять рассмеялась. – Юля, нельзя заставить человека любить.

Я накрыла ее руку своей.

– Не переживай за меня. Да, Слобода интересный, умный, очень любознательный, и этим меня привлекает. А еще, наверное, тем, что отличается от других. Он цыган, а у них все по-другому, и это завораживает. Но я в полной безопасности. И когда он уедет, я не буду страдать. Нет, вру, немножко буду. Все-таки писать длинные письма будет утомительно. Но я могу набить их на компьютере, это будет быстрее, правда лишено… какое же верное слово подобрать? Интимности? Ведь напечатать письмо может кто угодно, и невозможно понять, моей ли руке принадлежит его написание. Нет, лучше я буду писать от руки. В этом есть какое-то очарование.

Я снова смеялась, и, кажется, мой веселый настрой как нельзя лучше передал Юле мои чувства к Слободе. Она как будто бы успокоилась и перестала за меня переживать. Но я знала, что все равно в ближайшие дни она будет контролировать мое поведение – каждый мой взгляд, брошенный на Шандора, и каждое слово, сказанное ему. Поэтому расслабляться рано.

Если бы этот разговор состоялся двумя днями позднее, я навряд ли смогла бы так ловко разыграть безмятежность. У нас был семинар по истории России, и я впервые в этом учебном году встретилась с Лисицкой Екатериной Сергеевной. В строгом костюме и на высоком каблуке она выглядела еще привлекательнее и выше, и во мне снова пробудилась зависть к подобным девушкам. Ее волосы на этот раз были собраны в хвост, но в своей голове я помнила их влажными и распущенными. На какое-то время я забыла о ее существовании, но появление Лисицкой в аудитории вновь вызвало во мне горькие воспоминания.

Я сидела на второй парте в ряду около стены и могла бы не попасть в поле ее зрения, если бы она не стала зачитывать фамилии по списку, проверяя наше присутствие на занятии. Очень часто преподаватели узнавали об отсутствующих у старосты группы и экономили время на перечислении всего списка, так прежде поступала и