— Подождите здесь, — попросил их сопровождающий, после чего ввинтился в толпу вокруг театра.

За билетами пошел, подумал рассеянно Тимур, оглядываясь. Похоже, не одна Варлея не могла вообразить любовь к боевой машине, и жители столицы стекались на представление. Богато живут, еще подумал Тимур, все-таки билеты в Императорский театр стоили немало. Что-то мелькнуло на краю взгляда, Тимур повернулся и прикипел взглядом.

Еще одна трехмерная постановка — в этот раз из жизни.

— Славные воины Империи храбро идут в бой, завоевывая еще один остров! — вещал мягкий, проникновенный голос.

Тимур смотрел, прикипев взглядом к новостному зеркалу. Огромному экрану, на котором разворачивались такие знакомые пейзажи. Слава богу, без знакомых лиц, но сама картина — приближающийся берег, песчаный пляж и волны, корабли десанта — вызывала в памяти все, что сопровождало такие высадки. На экране заклинания разили деревья, пехотинцы Альянса падали, а в ушах Тимура звучало совсем иное.

Грохот артиллерии и танков, вспышки щитов, выкрики Пита и стоны раненых, вонь от новичка, обделавшегося со страху, лязганье оружия и кислый, медный привкус крови во рту. Столкновение заклинаний с силовыми полями, рубля не на жизнь, а на смерть, кишки на песке и боец, пытающийся запихать их себе в пузо, команды Алтая и выезжающий прямо на Тимура бронетранспортер с пехотой в силовых скафандрах.

— Добрый! — донесся далекий выкрик.

— Воздух! — рявкнул Тимур… и очнулся.

Алтай тряс его, крича практически в лицо.

— Добрый, очнись!

— Что? Что?! — Тимур начал озирался, осознавая, что только что случилось.

Толпа продолжала спешить в театр, сопровождающие их представители Императора прикрыли Тимура своими телами. Варлея смотрела, совсем не куртуазно прикусив мизинец, а рукав одежды Алтая был опален. Почему-то не хватало дыхания, словно он еще был там, на берегу, прикрывал десант, рубился насмерть с Альянсом, ожидая, что вот-вот и из воды полезут биоты, ломая корабли, и отступать будет уже некуда.

— Тебе вредно смотреть новости, — покачал головой Алтай.

— Я, — Тимур облизал губы.

— Но рефлексы ты отточил, мы и глазом моргнуть не успели, как ты скрутил шар огня и собирался метнуть его прямо в экран, на потеху публике.

— А ты остановил, — медленно произнес Тимур, глядя на опаленное пятно.

— Что поделать, если тут все такие медлительные, — усмехнулся Алтай. — Не волнуйся, никто ничего и не заметил, просто не ожидали, что кто-то начнет файерболами кидаться. Спокойно тут живут.

— Точно, — потряс головой Тимур. — Знаешь, мне, наверное, лучше на эту трагедию не ходить, а то и правда случится трагедия.

Трагедию Тимур все же посетил — как выяснилось, у них будет отдельная ложа со щитами, да и Алтай обещал прикрыть, если что. Суть была простой — боевой автомат Альянса, человекоподобный робот (тут Тимуру живо вспомнился «Терминатор»), предназначенный только для уничтожения, оказался подстрелен в бою. И юная магичка-целительница, с даром редкой силы, вылечила, в том числе и этого робота, внезапно наделив душой и чувствами.

Разумеется, они полюбили друг друга, несмотря на противостояние, и робот боролся со своей программой, а целительница с неприятием машины для убийства, и все это сопровождалось потрясающей детальности сценами «из фронтовой жизни». Тимур искренне аплодировал творцу за то, что тот сосредоточился на любви и чувствах, а сцены просто выдумал из головы. Они — в отличие от новостей — были далеки от реальности, и не вызывали в нем провала, ощущения, что он снова там, на островах, жжет, рубит, высаживается или прикрывает отход.

А вот Алтай и тут остался равнодушен, обошелся без синдромов, что вызвало у Тимура серьезную задумчивость на тему перенимания такой полезной в жизни методики. Пока что приходилось обходиться налеганием на учебу и попыткой не смотреть новости.

Что, разумеется, немедленно вызывало зуд и желание посмотреть новости.

Предпосылки для конфликта создало само появление магов. Открывшиеся порталы и возможности магии вызвали у ученых Альянса непреодолимое желание их немедленно изучить. Оборванные, едва отдышавшиеся беглецы-маги воспринимались ими лишь как материал для опытов, и по господствовавшему тогда мнению, маги должны были быть благодарны за то, что им дали приют.

В то же время…

Строки учебника истории уплывали, расплывались. Тимур потряс головой, но и это не помогло. Он попробовал переключиться на теоретическую магию, но и та не шла в голову. Тимур поднялся, вышел из учебного зала, отправившись к выходу из особняка.

Откуда-то сбоку вынырнул Алтай, они обменялись взглядами и Алтай исчез. Тоже, в сущности, повод для беспокойства, рассеянно плыли мысли Тимура, пока мимо мелькали двери и статуи. Заколдуют и прости-прощай, никакой телохранитель не поможет.

Камешек пролетел по воде, отскочив три раза.

Не угроза того, что их тут заколдуют и очаруют, беспокоила Тимура. Привык за время на фронтах ходить с опасностью над головой. Иногда буквально — когда корабли Альянса висели над головой, изрыгая непрерывный поток бомб, плазмы, ракет и пуль. И заколдовать там его могли точно так же легко, даже еще легче — просто заколдовать издалека, не ставя в известность.

Бывали дни, когда он был так измотан, что ничего не ощутил бы. Бывали операции, когда он валялся без сознания и тогда его легко могли заколдовать. Конечно, можно было сказать, что их прикрывал статут телохранителей внучки Верховного и местные безопасники, но прибывшие магистры и архимаг Баадрих ясно продемонстрировали, где они видели этот статус и безопасность.

Нет, не чужое колдовство беспокоило Тимура.

Он прижался лбом к шершавому стволу сосны на склоне. Мысли бродили хаотично, не желая сосредотачиваться ни на чем. Попытки принудить себя, заставить, вызывали только головную боль. Истощение? Вроде бы нет. Во всяком случае, не физическое. Нервная усталость после фронта? Тимур не знал.

Собственное колдовство?

Да, он «провалился», наверняка в психиатрии для этого был какой-нибудь мудреный термин. Но и что? Разбил бы файерболом экран и плевать. Ранил кого-то? На то есть целители. Убил бы… да, убийство ни в чем не повинных людей все еще вызывало какой-то отклик в душе, но очень вялый и слабый. Разве не были жители Альянса людьми? И он убивал их, жег, рубил, не терзаясь муками совести. Нет, вначале еще терзался, но недолго — ведь сражения шли потоком.

Да что там, биоты тоже были разумными и живыми.

— В кого я превратился? — спросил Тимур изумленно, глядя на свои руки.

— В кого? — живо поинтересовался Алтай.

Тимур оглянулся — они сидели за обеденным столом, Алтай увлеченно уплетал какую-то местную птицу с подливкой. Он поглядывал весело в сторону Тимура, затем нахмурился, всмотрелся.