— Я отстояла. Дед уступил. Вы важны, — Нидейса говорила отрывисто, не глядя Тимуру в глаза.

— Важны?

— Дед объяснит. Потому и зовет.

— Странно, что ты с ним поругалась, — не удержался от замечания Тимур.

Оставляя в стороне то, что он мог в любой момент сбежать в свой мир, ведь практически идеальная ситуация для Нидейсы. Не она принуждает Тимура к женитьбе, а дедушка! Да еще какой дедушка, которому хрен возразишь. Марш-марш под венец, и «здрасьте-пожалуйста», извольте исполнять брачный долг, ну а там стерпится — слюбится, все по средневековым канонам.

Тем более, что такую жену не сильно-то побьешь.

— Я! — вспыхнула Нидейса. — Да как ты мог такое про меня подумать! Я! Дурак ты, хоть и Добрый!

И Нидейса, пылая гневом и слезами, стремительно покинула зал.

— Ну, первый натиск отбит, да и помыться можно, — попытался утешить себя Тимур.

Но все равно на душе было погано, словно конфетку у ребенка отобрал или мелочь подобрал, которую старушка выронила. В общем, совершил постыдный поступок, да еще и не исправил его сразу же.

Они собрались вчетвером в гостиной. Пока Тимур мылся — переодевался, Нидейса уже привела себя в порядок и выглядела нормально. Как там, на островах. Собрано, спокойно, с ноткой обожания в сторону Доброго, но без ущерба для дела.

— Перед тем, как мы отправимся к Верховному, у нас состоится не слишком приятный разговор, — вздохнула Нидейса.

Глаза Варлеи округлились от осознания того, что сейчас она увидит Верховного Архимагистра. Тимур же подумал, что в книгах и фильмах такие вещи обычно объясняют по дороге — и движение есть, и информация идет. Здесь, надо полагать, вся дорога заключалась бы в перемещении через портал прямо во дворец Верховного. Правда, снаружи дворец был огромен, можно было там поплутать и рассказать? Или нет?

— Может, тогда его не проводить? — предложил Алтай.

— Увы, — вздохнула Нидейса, отпила и поставила чашку обратно на столик. — Чтобы во время визита вы не выражали удивления и не перебивали дедушку вопросами, вначале надо кое-что объяснить. Тем более, что вы были участниками операции. Она, кстати, засекречена, так что лучше бы вам не болтать об услышанном.

В классическом варианте, надо полагать, на них наложили бы какие-нибудь заклинания секретности или поставили ментальные блоки, но с Алтаем это точно бы не сработало. Если считать их послами, то самого Тимура тоже никак нельзя было заколдовывать, просто, ну кто заколдовывает чужих послов? Стало быть, и одну Варлею ограничивать смысла не было.

Впрочем, еще не вечер — может, в ходе визита Верховный и скажет им о блоках и заклинаниях, или еще что.

— Разве нам не будут ставить защиту разума или там, подсовывать магические контракты? — с усмешечкой поинтересовался Алтай.

Нидейса дернула щекой, затем сказала.

— Этот разговор — как горькая сердцевина в радости видеть вас всех, так что можно без подколок? Я бы с радостью спихнула его проведение на кого другого, но мы были вчетвером… там.

Тимур опустил взгляд. Вспоминать нападение на Тихий и безумную погоню, подводный плен у биотов и драку с Альянсом было неприятно, как минимум.

— И то, что мы были вчетвером там, имеет прямое отношение к операции. Дед, честно говоря, хотел все замолчать, ссылаясь на то, что все равно вы не знали, так зачем вам знать?

— Погоди, — нахмурился Алтай, — только что ты утверждала, что Верховный настаивал на нашем знании деталей операции, чтобы мы там не задавали вопросов и все такое.

— Настаивал! — фыркнула Нидейса. — Да дед вообще ничего говорить не хотел! Мол, есть и более важные вопросы для обсуждения, а это наша местная операция и она вас не касается, хоть вы и участвовали, и вообще не мешало бы еще и вас проверить, повезло ли вам или вы знали заранее!

— Откуда мы могли знать заранее? — удивился Тимур.

— Вот! Я деду то же самое толковала, уж я-то рядом с вами достаточно времени провела! А он уперся, и мы еще и на эту тему поругались. Ух! Как будто мало мне было всего этого в детстве! Казалось бы… так, ладно, об этом позже. Дед уперся, мол, секретность, законы, да за одно то, что вы услышали о спецоперации, вас полагалось бы казнить.

— Казнить? — спросил Алтай.

— Ну, или выставить за пределы Империи, предварительно стерев память, — сердито махнула рукой Нидейса, — ну, все равно же итог ясен, что вы не согласились бы, и в общем, вышло бы неприемлемо. Тогда дед и сказал, мол, посвяти их во все, пусть хоть знают, что нарушают.

То есть можно будет потом выйти на площадь и начать разглашать секреты, все равно не казнят, мелькнула у Тимура идиотская мысль. Вдогонку пришла здравая — уносить ноги все равно придется, а тем, кто слышал — сотрут память, они же не послы из другого мира? В общем, подставлять ни в чем не повинных граждан определенно не стоило.

— Все бы деду секретить, запрещать и не пущать! — продолжала сердито Нидейса, горячась с каждым словом, даже взмахивать руками начала. — А я ему и говорю — нужна откровенность, люди должны видеть, что им доверяют, что не используют втемную, а он! Ух!

Нидейса махнула рукой.

— В чем-то он прав, — сдержанно заметил Алтай, — хотя, конечно, в нашем случае, обычные шаблоны неприменимы.

— Да я ему… ладно, неважно, — выдохнула Нидейса. — В общем, в какой-то момент в Империи возник заговор. Против деда, против Императора, против войны. Возник он высоко, некоторые из заговорщиков, арестами которых мы занимались в эти дни, сидели в Совете Магов, могли входить к Императору без доклада. Вначале новостям не придали особого значения, сочтя обычным заговором с целью получения большей власти. Но затем начали внезапно появляться намеки на то, что заговорщики связаны с Альянсом и Союзом.

— А почему вы их всех не арестовали просто? — спросил Алтай.

— Я же говорю — многие из них сидели на самом верху! Мало того, что они все узнали бы заранее, так и прямых доказательств не было. Вообще никаких. В силу своего положения, им не требовалось заранее готовить армии, многих рядовых исполнителей играли втемную, ну и так далее, и так далее. Дедушка опять же был ограничен в действиях только теми, кому он мог доверять полностью. Тем обиднее сейчас, я думала дед мне полностью доверяет, а он!

Алтай лишь улыбнулся понимающе, а Нидейса опять взяла себя в руки. Гнев и красные пятна на лице не красили ее, и судя по взглядам в зеркало, собственный вид очень волновал Нидейсу.

— Также стало понятно, что их нужно спровоцировать, иначе они могли бы ударить в спину в самый ответственный момент и все испортить. Но обо всем по порядку. Начали издалека — с исследований эффективности, на основе которых потом представили обоснование для создания программы учеников, тех самых «инвалидных команд», в одной из которых мы и состояли.

Нидейса говорила, говорила и говорила, и Тимур ощущал, как у него распрямляются извилины от этих шпионских и контршпионских игр. Уловки, ловушки, сокрытие информации, чтобы те, кто ее украл, поверили в надежность и достоверность, прикрытие, подставы, сливы информации и так далее, до бесконечности. Во многих аспектах Нидейса и сама не знала подробностей, потому что она была острием стрелы, катализатором или центром кристаллизации, той, которой предстояло рискнуть собой во имя общего дела.