мобильник. Лампочка над экраном мигала красным. Непрочитанное сообщение от [email protected], тема: ключ.

Юлита уже бывала в аэропорту Шопена, но только в период каникул, когда там было полно людей: загорелые подростки, возвращающиеся из Шарм-эль-Шейха и прочего Родоса, родители с орущими младенцами, которые, не успев улететь, выглядели так, словно уже мечтали поскорее вернуться на работу, клиенты лоукостеров, которые уже в очереди на паспортный контроль перепаковывали сумки, пытаясь запихнуть негабаритные вещи в ручную кладь.

Теперь же аэропорт был пуст – если не считать сотрудников антитеррористических служб. Шлемы, маски, бронежилеты, автоматы. Прямо как в фильме “Крепкий орешек”. Вот только все по-настоящему. “С ума сойти, – думала Юлита, глядя на полицейские машины на летном поле. – Что же я наделала. Семьдесят заложников. Семьдесят людей, которые сидят там из-за меня. По моей глупости”.

Полицейские посадили ее в инвалидное кресло. Она ехала по пустому терминалу, мимо закрытых магазинов; где-то вдалеке слышался искаженный рацией голос. Они добрались до зоны вылетов; ряды металлических кресел, брошенные эвакуированными пассажирами чемоданы, сумки, компьютеры, у стены валялся детский ботинок. Юлита сжала ручки кресла.

Ей было страшно. Невыносимо страшно.

Они поднялись на лифте на этаж выше. Серый пол, серые стены, серые двери без надписей, из-за которых доносились обрывки разговоров. Вошли внутрь. Человек десять, одни в форме, другие в штатском. На стене мониторы, на столах электронное оборудование, какие-то кабели, диоды, переключатели, наушники – она понятия не имела, что все это такое. К ней подошел коренастый бритый под ноль мужчина с ровно подстриженными усами. На нем была полицейская форма, на погонах звездочки.

– Юлита Вуйчицкая? – спросил усач.

– Да, все верно.

– Полковник Даниэль Закшевский, руководитель Польского бюро антитеррористических операций. Спасибо, что согласились приехать.

Юлита не припоминала, чтобы кто-то спрашивал ее согласия, но решила промолчать.

– Вы, наверное, недоумеваете, почему вас сюда привезли. Взгляните на экран, – Юлита проследила взглядом за пальцем полковника. Самолет, не очень большой. В окружении патрульных машин. – “Эмбраер-175”. В двадцать два пятьдесят он должен был вылететь в Краков, рейс LO3911. В двадцать два тридцать закончилась посадка, затем капитан направился в сторону взлетной полосы. В двадцать два тридцать девять на командно-диспетчерском пункте заметили, что самолет, не сообщив о причине, остановился на рулежной дорожке в секторе Е. В двадцать два сорок два капитан передал информацию, что на борту находится вооруженный мужчина, который перехватил контроль над летательным средством. Мужчина имеет при себе огнестрельное оружие, вероятно, собственного изготовления. Он произвел предупредительный выстрел в обшивку самолета, когда один из пассажиров попытался его обезоружить. К счастью, пока жертв нет.

Полковник замолчал, приложил палец к уху. Только сейчас Юлита заметила, что в ухе у него маленький наушник.

– В двадцать три одиннадцать мы вышли на связь с угонщиком по телефону, – помолчав, продолжил полицейский. – Он заявил, что у него при себе также имеется взрывчатка. Наша переговорщица запросила список требований. Требование у него было только одно.

– Какое?

– Он хочет поговорить с вами. На борту самолета, – сказал Закшевский. – Взамен он согласился освободить половину заложников. Затем, через тридцать минут разговора, он выпустит остальных пассажиров. И сдастся полиции.

В комнате стало тихо. Юлита с трудом контролировала дыхание, ей казалось, что она вот-вот задохнется. Вдох, выдох, вдох, выдох.

– Послушайте… – Закшевский смотрел ей прямо в глаза. Он говорил медленно и спокойно. – Вы не обязаны туда идти, тем более в вашем нынешнем состоянии. Если вы откажетесь, мы позаботимся о том, чтобы информация о вашей роли никогда не просочилась в СМИ. Вам достаточно сказать “нет”, и мы обо всем этом забудем. – Полицейский на мгновение замолчал. – Однако не стану скрывать, что мы заинтересованы в сотрудничестве с вами. Мы готовы подвергать риску гражданское лицо лишь в самом крайнем случае. В данной конкретной ситуации мы предполагаем, что, если не выполнить требования захватчика, то придется прибегнуть к силовому варианту. А учитывая характер объекта, в котором находятся заложники, а также арсенал угонщика, существует высокая вероятность, что будут жертвы. Разумеется, если вам нужно сначала…

– Я согласна.

Закшевский не договорил, он был явно удивлен. Сел на письменный стол, обхватил руками колено.

– Я должен быть уверен. Вы осознаете, что мы не в состоянии гарантировать…

– Да.

– Прекрасно, – полицейский кивнул. – В таком случае начинаем действовать.

В самом начале второго от терминала отъехал автобус. В нем сидели всего четыре человека: Юлита, полковник Закшевский, переговорщик и водитель. “Эмбраер” едва было видно из-за кордона полицейских автомобилей, “скорых” и пожарных машин; в воздухе летали дроны. Все окна самолета были зашторены, кокпит пуст, свет погашен, тишина. Можно было подумать, что внутри никого нет.

Юлита закрыла глаза, стиснула зубы, попыталась задавить поднимающийся страх. Казалось, провода от микрофонов и спектрометрического оборудования, которые специалисты прицепили ей под рубашку, все сильнее сжимаются вокруг ее живота, сдавливая треснувшие ребра. Она скривилась от боли, медленно выпустила воздух. Чего он на самом деле хочет, думала она, почему он меня сюда вызвал? Что такого хотел сказать, чего не мог сказать три дня назад?

Автобус остановился, водитель открыл дверь. Господи, господи, господи…

– Мы подвезем вас на коляске к самому трапу, – произнес Закшевский. – Наверх вам придется подняться одной, таково условие похитителя. Вы справитесь?

– А куда деваться.

Полицейский кивнул, после чего взялся за ручки коляски.

– Вы помните кодовое слово?

– “Эскалация”.

– Точно. Стоит ему прозвучать в разговоре, и боевой отряд начнет штурм. Если возникнет какая-то проблема с вашим оборудованием, мы все равно получим сигнал, потому что параллельно ведем прослушку с помощью лазерных микрофонов.

– Лазерных?

– Они фиксируют вибрации воздуха в нужном объекте, и на основе этого можно воспроизвести звук, – объяснил Закшевский. – Штурм начнется через минуту после поступления сигнала. Как только услышите шум, немедленно ложитесь на пол. Понятно?

– Понятно.

Они подъехали к трапу. Переговорщица стояла рядом, говорила по телефону. Через мгновение она кивнула. Пора.

Юлита встала с коляски, схватилась за поручни и сделала первый шаг. Она поднималась очень медленно и осторожно, перенося весь вес тела на правую ногу; ветер развевал волосы, рвал плащ. На середине пути она остановилась и оглянулась. Автобус ждал заложников. Антитеррористическая группа ждала сигнала к атаке. У нее тряслись руки. От усталости, от страха. Когда она встала на предпоследнюю ступеньку, дверь в самолет приоткрылась.

MEGANEWSY.PL – ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ!

СРОЧНО: МЫ ЗНАЕМ ЛИЧНОСТЬ УГОНЩИКА. КТО ТАКОЙ ЭМИЛЬ ХОРЧИНСКИЙ?

СРОЧНО: ЧЕГО ПОТРЕБОВАЛ УГОНЩИК? ДЗЕВУЛЬСКИЙ: НЕВЕРОЯТНО

АЭРОПОРТ ОТРЕЗАН ОТ МИРА. ГАЛЕРЕЯ ВАШИХ ФОТОГРАФИЙ И ВИДЕО

Полумрак. Запах пота. Сдавленный шепот. Экипаж сидит в коридоре с руками за головой. Потрясенные пассажиры в своих креслах, пристегнутые ремнями. Они не знают, кто она такая, не