И я понимаю, что он воспринимает меня как недавнюю знакомую,а не как Дашку Васильеву, с которой прошло его детство.

Полмиллиона долларов вернулись к Сизову, но тот не слишкомрад, потому что начались проблемы с налоговой инспекцией.

Алешу мы отправили во Францию, к нашим друзьям Анри иМари-Роз Гранж. У них есть все, даже замок на Луаре, но вот детей господь непослал. Проблем с выездом у мальчика не было. Гладышев подписал все нужныебумаги, и Мари-Роз увезла ребенка. Гранжи не могут его пока усыновить, но Лена,скорей всего, долгие годы проведет на зоне, а Олег относится к малышупрохладно, поэтому Алеше лучше будет у Гранжей. Я не знаю, как сложится егодальнейшая судьба, и, честно говоря, не хочу ничего загадывать.

Генка уехал в Америку, мы не стали поднимать шум из-заденег, просто вернули двести тысяч в банк. Бедный Генри еще довольно долгобегал по дому, тряся ноутбуком и спотыкаясь о кучи мусора. Кульминациянаступила в начале марта.

Утром я, Зайка, Кеша, Дегтярев и орнитолог пили на кухнечай. Столовая и гостиная до сих пор были в руинах, Генри мрачно болтал ложкой вчашке, вид у него был настолько несчастный, что мне стало жаль бедного ученого.Вот дурачок, ясно же, что никакого оранжевого гуся тут нет! Надо постаратьсяосторожно внедрить в его сознание эту мысль и отправить мужика домой. Честноговоря, «птицевед» надоел всем до зубной боли.

Не успела я сконцентрироваться на этой разумной мысли, какиз коридора послышалось:

– Га-га-га…

Генри подскочил и опрокинул хлебницу.

Дверь на кухню отворилась, и появился… огромный, важный,невероятно толстый гусь с оперением пронзительно апельсинового цвета. За нимшла улыбающаяся Машка.

– Это кто? – попятился Генри.

Я чуть не свалилась со стула. Бог мой, птичка существует насамом деле! А какая здоровенная! Где же она пряталась до сих пор? Точно не вдоме, подобного монстра трудно не заметить.

– Блин, – подскочил Кешка.

– Ох и ни фига себе, – по-детски разинул рот Дегтярев.

– Мама, – взвизгнула Зайка, – я его боюсь, он кусается!

– Гуси щиплются, – поправила Маня.

– От этого мне не легче, – скороговоркой произнесла Зайка ибыстренько спряталась за мою спину, – защипать можно и до смерти.

– Не, он мирный, – засмеялась Маня.

– Это кто? – недоумевал Генри.

– Как кто? – начала злиться Машка. – Не видишь разве?Оранжевый гусь, оранжевее не бывает. Забирай его в свой Юм.

– Но это не он! – завопил Генри. – У оранжевого гуся сероеоперение.

Маня выпучила глаза:

– Ты не путаешь? Оранжевый гусь серый? Ну не бред ли? Отчегоже его зовут оранжевым?

– Из-за клюва, – пояснил орнитолог, разглядывая гигантскоеводоплавающее, нагло расхаживающее по кухне, – он у него цвета апельсина. А этосамый обычный гусак, вот только отчего у него перья такие? Ну скажите мне,отчего?

Качая головой, он принялся изучать птичку. Зайка, Кеша иДегтярев молча следили за Генри. Я же пригляделась к Мане, заметила на ее рукахстранные желтые пятна… Значит…

– Это что? – вдруг завопил Генри. – Что?!!

Не успели мы вздрогнуть, как сумасшедший орнитолог встал начетвереньки и, схватив Маню за щиколотку, поднял ее правую ногу верх. Чтобы неупасть, она уцепилась за буфет. Я испугалась. Очевидно, появление странноговодоплавающего добило ученого, и он совсем съехал с катушек.

– Это что?!! – вопил Генри, пытаясь сорвать с Машкиной ногинадетый на щиколотку оригинальный ярко-желтый браслет. – Что?!!

– Украшение такое, – пискнула Маня, – для красоты.

– Где взяла?

– Аля Вронская подарила. Она его мне в Париже отдала, еепапа там…

– А у нее откуда?

– Из Египта привезли, мне в подарок. Да что случилось?

– Немедленно, слышишь, сейчас же отведи меня к этой Але, –завизжал Генри, – сию минуту, бегом…

– Может, объяснишь нам, в чем дело? – осторожнопоинтересовался Кеша.

Генри, красный и потный, воскликнул:

– Знаете, что у нее на ноге?

– Браслет, – хором ответили мы.

– Нет!!! – заорал орнитолог, багровея. – Нет!!! Эторадиомаяк оранжевого гуся, сигнал от которого поступает на мой ноутбук.

Я прикусила нижнюю губу. Так вот почему гусак совершалперелеты из Египта в Париж, потом в Москву, затем поселился в Ложкине и моталсяв Дегтярный переулок. Там расположена школа, куда ходит Маруська.

Через час мы знали все. Отец Али Вронской, заядлый охотник,купил тур на сафари и случайно подстрелил оранжевого гуся. Трофей был доставленв гостиницу, Але отдали симпатичный браслетик, невесть зачем охватывающийжирную шею птицы. Алечка подарила сувенир Мане, а та, недолго думая, нацепилаукрашение себе на ногу, страшно обрадовавшись презенту. Браслет выглядел оченьоригинально, ярко-желтый, блестящий, из непонятного материала, к тому же всумерках он начинал светиться, одним словом, классный прибамбас, как раз вовкусе подростков, ни у кого в школе не было подобного.

Когда Генри, в которого Аркадий влил полбутылки коньяка,пошел в спальню, я тихо спросила у Маруси:

– Чем ты гуся выкрасила? И где его взяла?

Девочка горестно вздохнула:

– На рынке, на Птичке. Кто же знал, что оранжевый гусь насамом деле серый? Мы с Кирюшкой все утро его обрабатывали, купили краску дляволос, цвет «яркий апельсин». Ванну тете Кате испачкали, Кирюха сейчас ееотмывает! Думала, Генри увидит гуся, обрадуется и уедет домой. Знаешь, как гусьорал, когда мы его красили! И в такси по дороге в Ложкино так шипел, чтоводитель с меня двойную плату взял.

Я посмотрела на мирно сидящую у посудомойки жирную птичку.Да уж, настрадалась бедная, и что с ней делать дальше? Ох, представляю, что мнескажет Катюша Когтева! Сначала Кирюшка приволок щенка с помойки, потом детиизуродовали краской ванну…

Не успела я сообразить, что же сказать Катьке, как раздалсязвонок. Я схватила трубку:

– Немедленно приезжай ко мне, – заорала Когтева, – сиюсекунду! Срочно!!!