Топот ног заставил его вновь посмотреть вперед – там были воин с дубинкой, а за ним юнец, тощий, как копье, которое тот держал в руках. Готовый в любой миг получить удар в спину от прорвавших римский строй варваров, Тулл напрягся, чтобы отразить атаку. Сначала он разделался с тем, что потрясал дубинкой, вогнав ему в живот меч, после чего сразил юнца. Тот, купившись на старый финт со щитом, никак не ожидал, что меч Тулл вонзится ему в горло. Разделавшись с обоими противниками, центурион на миг расслабился, давая себе отдых. Внезапно грудную клетку сдавили тугие обручи боли, в горле перехватило дыхание. И все же он был жив, и это самое главное!

Перед ним больше никого не было. Другие варвары, похоже, отходили назад. Обернувшись через плечо, Тулл не увидел никаких германцев – лишь потные, перемазанные кровью, но улыбающиеся лица легионеров.

– Всех уложили?

– Да, центурион, – ответил ветеран, прослуживший с Туллом столько же, что и Фенестела. – А кого нет, сейчас уложим. – Его головы исчезла, затем раздался короткий стон, и голова появилась снова. – Это был последний.

– Отличная работа.

Тулл покосился налево. Первая когорта продолжала двигаться вперед. Его охватила тревога. Им тоже нельзя мешкать, если они не хотят здесь остаться. Он посмотрел направо, вдоль строя солдат, и его сердце наполнилось гордостью. Тулл не знал, сколько воинов он потерял, но они устояли. Они, разрази его гром, устояли!

– Добить их? – раздался рядом чей-то голос.

Тулл посмотрел в спину варварам, со всех ног улепетывающим к лесу. В иных обстоятельствах, в ином сражении, он дал бы добро. Но только не сегодня. Среди деревьев их наверняка прячется еще много; более того, там они в своей стихии.

– Ладно, пусть убегают. Лучше займитесь ранеными, окажите им по возможности первую помощь. Заберите у мертвых оружие, и поживее. Нам нельзя здесь задерживаться.

Тулл прошел вдоль когорты, повторяя приказы, а заодно оценивая потери и настроение солдат – усталых, перемазанных кровью. Шестеро больше никогда не покинут это место, и примерно десяток получили ранения разной степени тяжести. Для одного столкновения с врагом это немало, подумал Тулл, особенно если учесть, что то же самое происходит и с остальными когортами. Впрочем, его тревога слегка пошла на убыль, стоило ему увидеть свирепые улыбки на лицах своих солдат. Они также пообещали ему, что, как только раненым будет оказана помощь, они тотчас двинутся дальше. Они пробьются во что бы то ни стало, заверил себя Тулл.

И все же стоило им сдвинуться с места, как тревога вновь дала о себе знать. Вдоль всей дороги валялись тела мертвых легионеров Первой когорты. Их были десятки, если не больше. Многих убитых их товарищи оттащили к краю дороги, но офицеры упрямо подгоняли легионеров вперед. В результате Тулл и его солдаты были вынуждены перешагивать их, а то и ступать по окровавленным телам, причем, что еще хуже, не только мертвых, но и умирающих. Что не могло не сказаться на настроении солдат – это было сродни тому, как если вылить на тлеющий костер ведро воды.

Тулл промолчал, приберегая воодушевляющие слова до того момента, когда им вновь предстоит сразиться с врагом. Из головы у него не шел Арминий: их первая встреча, то, как германец всех очаровал, включая Вара. Германец умен. Он – закаленный в боях воин и прекрасный организатор. Он никогда не напал бы на три легиона, даже из засады, не имей под своим началом целой армии. По всей вероятности, варвары, чью атаку они только что отбили, – это лишь часть войска Арминия. Остальные затаились и ждут удобного момента где-то впереди.

Там, куда движется их колонна.

«Ах ты, грязный, вероломный пес», – подумал Тулл. С какой радостью он бы сейчас перенесся в Ветеру, где сухо, тепло… и безопасно. Увы, в эти мгновения Ветера была так же далека, как и луна. Если не дальше.

Тулл был угрюм. Дорога постепенно начала взбираться в гору, пусть даже довольно пологую. Увы, это делало его солдат уязвимыми для любой атаки с вершины холма. Он не ошибся – вскоре на них вновь обрушились сверху камни и копья. Его когорта, а также Первая – на этом отрезке пути только они две шагали вместе – были вынуждены отбивать атаки сотен невесть откуда взявшихся варваров. Их щиты имели иную раскраску, чем у тех, что напали на них раньше, из чего Тулл сделал вывод, что перед ними уже другое племя. Это лишь укрепило его догадку, что Арминий собрал под свои знамена несколько племен.

Вскоре Тулл потерял троих солдат убитыми и еще пятерых раненными. Такое соотношение потерь было типично для всей когорты. Как только враг отошел – преследовать варваров не имело смысла, – римляне продолжили марш. Убитые остались лежать там, где пали. Кому-то повезло – товарищи успели положить им в рот монетку. Хмурые, но исполненные решимости Тулл и его солдаты продолжали брести по грязи, под порывами ветра и неослабевающим ливнем.

Одни лишь боги ведали, который теперь час. Понятно, что не утро. Но низкие грозовые тучи превратили окружающий мир в серые влажные сумерки, и точно определить время было невозможно. Между тем их колонна прошла примерно милю. Лес с правой стороны дороги постепенно начал отступать. Сначала это были лишь прогалины между деревьями, но еще через несколько миль лес закончился вообще. Новых атак не последовало. Тулл был готов ликовать – открытая местность означала, что хотя бы с одной стороны им не надо опасаться нападения.

Увы, его надежды вскоре были разбиты вдребезги.

– Да тут болото! – сказал он Фенестеле, когда тот подошел доложить о потерях. – Этот мерзавец Арминий оказался хитрее, чем я думал… Надо же, как ловко он выбрал место!

Оба осмотрелись в надежде на то, что Тулл ошибся. Но нет, ошибки не было. Через двести-триста шагов поросшая травой и кустарником местность изменилась. Покуда хватало глаз, перемежаясь между собой, виднелись пятна вереска и папоротника, а между ними – бесчисленные покачивающиеся пурпурные головки гравилата и яркие желтые цветы зверобоя. Все эти растения обожали сырую, болотистую почву. Как будто в подтверждение его мыслям, с пустоши донесся резкий крик куропатки.

Смысл представшего их взорам зрелища дошел до них быстрее, чем камень упал бы на дно колодца. Деревья росли там, где была твердая почва. Не лучшее место для схватки, но другого нет. На худой конец, в лесу можно спрятаться. Но на болоте?

Фенестела прочистил горло и харкнул мокротой в дорожную грязь.

– Это тебе, вероломная шлюха Фортуна!

В иной день Тулл, сам большой циник, наверняка бы отчитал опциона за богохульство. Сегодня же он последовал его примеру и тоже энергично сплюнул.

– Сегодня эта карга явно настроена против нас. У меня в этом нет ни малейших сомнений.

Погруженные в собственные невеселые мысли солдаты, похоже, не заметили болота. Тем не менее Фенестела на всякий случай понизил голос, чтобы его никто не услышал:

– Что будем делать?

Тулл одарил опциона колючим взглядом.