Рви-Пополам прыгнул влево, с размаху размозжив молотом слепую башку Гибельному Ходоку, почти уже влезшему к обороняющимся.

Рамси Лютый с мечом в руках, пригибаясь, побежал за Цыпой.

– Клянусь своими потрохами, – пробормотал он, – ежели выберемся из этой проклятой Топи, непременно завяжу. На этот-то раз точно завяжу!

– Мало! – грохотнул еще Цыпа и заметался по краю стены с молотом наготове, выискивая, кому бы еще снести голову. – Еще давайте мяса!.. Ну?! – чудо-сумка болталась на его мощной шее, словно какой-то варварский, чересчур крупный амулет.

Ядобрызга, проскользнувшего следом за Ходоком, Цыпа не заметил. Ядобрызга увидел Рамси. Увидел, но сделать, правда, ничего не успел. Упругая прозрачная струйка из змеиной пасти твари ударила Лютому в лицо, когда он только поднимал меч. Рамси заорал, роняя оружие, падая на колени… И вопль его, сменившись жутким клокотанием, почти сразу же оборвался – ядовитая слюна сожгла ему лицо, за секунду растворив плоть до белых костей черепа.

Цыпа ударом молота отшвырнул Ядобрызга едва ли не до самого леса.

– Еще мяса! – заревел он, спихивая труп Рамси вниз. – Еще крови!..

Обрушив очередной камень на штурмующих стену тварей, Эвин выпрямился и замер. Шум битвы изменился, он почувствовал это.

И взгляда вокруг ему хватило, чтобы понять – что происходит.

Из великаньего леса тянулись новые и новые твари. В сером небе, залитом извечным туманом Топи, по-явились черные силуэты, с каждым взмахом крыльев обретавшие определенность: еще одна стая Летучих Стрелков спешила на место стаи, истребленной Рамси и Ухорезом. А призрачный петух, защищавший путешественников, уже растаял, лишь сияющие перья все еще плавно кружились над стеной из валунов, над Мертвым Омутом, над беснующейся ордой Темных, кружились, бледно расцвечивая сырой воздух.

И черная вода Омута позади напружинившихся у берега вагулов снова пошла крупной рябью – видно, поднималось со дна нечто громадное, нечто древнее, нечто еще более ужасное, чем уже явившиеся людям твари.

И большой холм посередине истоптанного, испещренного покореженными телами мертвых чудищ грязевого пространства вдруг пришел в движение. Осыпались с его вершины камни и слежавшиеся пласты земли, показалась громадная туша, закрытая сверху багровым шипастым панцирем, с громким хрустом, слышным даже в грохоте сражения, выпростались из-под панциря лапы, черные и морщинистые, как древесные стволы. В последнюю очередь показалась голова на длинной шее – совсем человеческая голова, лысая мясистая толстощекая голова ленивого увальня с глазами, закрытыми кожистыми красными подергивающимися, словно вот-вот готовыми подняться веками без ресниц. И отчего-то казалось – как только монстр откроет свои глаза, произойдет что-то невероятное, чудовищное… Но тварь не открыла глаз. Вместо этого распахнулся широкий рот, с шипением выпустив сноп черных лоснящихся щупалец…

Дико закричал Тони Бельмо, тоже увидевший просыпающегося исполина. Замер от ужаса Стю Одноглазый. Даже Эдгард насторожился, выпрямившись с камнем в руках… Только Цыпа продолжал без устали молотить тварей, с кровожадным рычанием прыгая по кромке стены, жадно выискивая, где покажется очередная жуткая башка.

– Эвин!

Мартин, позвавший юношу, выглядел страшно. Щеки его ввалились, под глазами темнела глубокая синева. Ухорез отер пот со лба рукой, с пальцев которой еще тянулись угасающие огневые нити. Дорого далась Ухорезу эта битва.

– Почему они все лезут и лезут?! Все новые и новые?!..

– Такой страшной битвы давно не видела Тухлая Топь, – ответил юноша. – Эманации боли и страха распространяются далеко вокруг этого места, как дым от большого пожара. Те из чудищ, кого не коснулся зов Черного Хозяина, стремятся на эту бойню, будто волки на запах крови…

– Чтобы погибнуть и своей смертью пробудить новых монстров? – проговорил Эдгард. – Получается, мы запустили нескончаемый процесс?..

– Боюсь, что так.

– Будем биться, пока сами не ляжем здесь, – подтверждающе прохрипел Мартин. – Или пока не перебьем всех тварей Топи. Последнее, конечно, сомнительно…

– Зато первое очень даже вероятно! – выкрикнул Стю.

– Пришла пора Последней Клятвы? – осведомился Ухорез.

– Пришла пора, – кивнул Эвин.

Закувыркались в небе подлетевшие ближе Летучие Стрелки. Заплясали вокруг компаньонов, со свистом рассекая воздух, глухо плюща острые оконечья о камни, черные иглы со спин тварей. Эдгард легко, как танцор, закружился между компаньонами, отражая посохом смертоносные снаряды над их головами.

– Сюда! – проорал Мартин. – Все сюда! Сбиваемся теснее! Эй, Цыпа! Иди сюда! Стю! Тони! Рамси!.. Ах, чтоб тебя, Рамси…

Одноглазый спроворился прежде всех, прыгнул поближе к Эдгарду, под защиту его молниеподобного посоха. Цыпа развернулся на свое имя, потом задрал башку к небу, зарычал, потрясая молотом, – будто призывая крылатых тварей спуститься пониже и сразиться с ним лицом к лицу.

– Тони! – крикнул еще Ухорез. – Не слышишь, что ли? Иди сю…

Но Тони уже никуда не мог идти. Черная игла пронзила его навылет – войдя в макушку, выйдя между ногами. Скосив глаза ко лбу, Бельмо мучительно распялил рот, поперхнулся кровью и, не сгибаясь, повалился, полетел со стены…

– Цыпа, сучий выродок!.. Тащи свою задницу к нам!

Цыпа неуклюже затоптался, поворачиваясь вокруг своей оси. Две иглы одна за другой слетели к нему, разбились у его ног. Он не обратил на них никакого внимания. Забрызганные кровью камни вокруг него были пусты. Некого больше было убивать Цыпе.

– Еще мяса! – завопил Рви-Пополам. – Еще крови!..

Глаза его, бешено расширенные, пылали мраком, как черным огнем. Казалось, от них, как от пастей и ноздрей Темных тварей, вились дымные струйки черноты.

– Еще мяса! – крикнул Цыпа.

И вдруг рванул с места – но не к Эдгарду, а к кромке стены.

Выругавшись, Эвин кинулся было к нему.

Но не успел.

Цыпа оттолкнулся ногами от крайнего валуна, на миг завис в воздухе с занесенным для очередного смертельного удара молотом.

И рухнул вниз.

Только четверо остались на стене против сонмища Темных.

– Цыпа… – выдохнул Мартин.

Спустя секунду к вершине стены взлетел хоровой вой тварей.

А потом послышались тяжкие удары.

А потом всю эту звуковую вакханалию прорезал яростный человеческий крик:

– Еще мяса!.. Еще крови!..

– Вот стервец, а?! – напряженно улыбнулся Мартин. – Живой! Ну, задаст он им там жару, прежде чем они его…

И тут же лицо Ухореза исказилось:

– Сумка-то! Чудо-сумка с тубусом Клятвы!.. Она ж у Цыпы!..

Весть о том, что в Золотой Рог пришла беда, молниеносно разлетелась по Утренней Звезде. Замок взбаламученно зашумел: в коридорах царила суетная крикливая толкотня, на дворах и подле конюшен – гвалт, лошадиное ржание, торопливый стук топоров и молотков. Его светлость сэр Руэри Грир, герцог Арвендейла, спешно собирался в дорогу домой.