Ни я, ни Барон не смогли влезть в ящик, который Айви с собойпривезла, и после пятиминутной дискуссии, целиком состоявшей из ее возражений инашего дружного писка, Айви наконец недовольно фыркнула и зашвырнула ящик вдальний конец проулка. В итоге нам было позволено ехать спереди. Выворачивая изпроулка, Айви была далеко не в лучшем своем настроении. И немудрено. Прямо унее на бензобаке, положив передние лапки на крошечный приборный щиток, стояликрыса и норка. К тому времени, как мы выбрались из транспортных пробокпятничного «часа пик» и смогли наконец набрать скорость, я поняла, почемусобаки так любят свешивать головы из окна.

Езда на мотоцикле всегда казалась мне сущим восторгом, нотеперь, когда я была грызуном, она превратилась в безумную гонку состремительной сменой запахов. Щурясь и позволяя ветру трепать мои усы, ястильно мчалась домой. Мне было наплевать с пожарной каланчи, что на Айвибросали странные взоры и что народ то и дело нам бибикал. Я не сомневалась, чтовот-вот испытаю мозговой оргазм от переполнения всевозможными запахами. И почтипожалела, когда Айви наконец завернула на нашу улицу.

Теперь, уже пальцем, я подпихнула последние остаткипрессованного творога на ложку, не обращая ни малейшего внимания на свинячьи,восторги Дженкса, который сидел в поварешке, свисающий с центрального островка.Я ела не переставая с тех самых пор, как сбросила с себя шерсть. А посколькупоследние трое с половиной суток мне доставалась одна морковь, теперь яопределенно могла позволить себе небольшую пирушку.

Ставя пустой контейнер на грязную тарелку перед собой, язадумалась о том, бывает ли трансформация больнее, если ты всего лишь обычныйчеловек. Судя по сдавленным мужским стонам, что доносились из ванной комнаты,прежде чем там зашумел душ, я бы сказала, что боль была примерно такой же. -

Хотя я дважды оттерла себя мочалкой, мне все равно казалось,будто норочий запах по-прежнему таится под моими лавандовыми духами. Рваное ухопульсировало болью, на шее остались проколы с красными ободками и тех местах,где Барон меня укусил, а левая нога была сплошь в синяках от падения с колесадля физзарядки. Зато как славно было снова стать человеком! В смысле, ведьмой.Взглянув на то, как Айви моет посуду, я подумала, не следует ли мне поскореезаклеить пластырем рваное ухо.

Я все еще толком не ознакомила Айви и Дженкса с событиямипоследних дней, рассказав лишь о своем заключении в клетку, но даже не упомянуво том, сколько всего мне за время этого заключения довелось узнать. Айвипромолчала, но я прекрасно знала, что ей до смерти хочется сказать мне, какой ябыла идиоткой, когда не заготовила себе заранее запасной вариант плана побега.

Сполоснув последний бокал, Айви протянула руку к крану изакрыла воду. Затем, поставив бокал на сушилку, повернулась и вытерла рукипосудомоечным полотенцем. Наблюдение за тем, как высокая и стройная, целикомзатянутая в кожу вампирша моет посуду, почти окупало входную плату в мою безумнуюжизнь.

— Ладно, дай-ка мне все это дело уразуметь, — сказала Айви,опираясь о столешницу. — Итак, Трент ловит тебя с поличным, но вместо того,чтобы сдать в ВБ, вписывает тебя в городские крысиные бои, рассчитывая тебясломать и заставить на него работать? Так?

— Угу. — Я подтянула к себе пакет глазированного печенья,прислоненный к Айвиному компьютеру.

— Имеет смысл. — Оттолкнувшись от столешницы, Айви подошлазабрать мою пустую тарелку. Помыв ее, она поставила тарелку сушиться рядом сбокалами. Помимо моих тарелок там не было никаких блюд, серебряной посуды иличаш. Лишь штук двадцать бокалов, из которых Айви пила апельсиновый сок.

— Когда ты в следующий раз пойдешь против кого-то вродеТрента, не сможем ли мы хотя бы разработать план на тот случай, если тебяпоймают? — спросила Айви, стоя ко мне спиной. Плечи ее были заметно напряжены.

Досада оттянула мое внимание от пакета с печеньем. Яперевела дух, собираясь сказать Айви, что она может собрать все свои планы вбольшую стопку и пользоваться ими вместо туалетной бумаги, но затемзаколебалась. Слишком уж напряжены были ее плечи, слишком скованной была поза.Я припомнила, как, по словам Дженкса, Айви все эти дни тревожилась, а такжеслова самой Айви насчет того, как мои нервные срывы заводят ее инстинкты. Изаставила себя медленно выпустить пар.

— Конечно, — нерешительно отозвалась я. — Мы сможемсоставить надежный план на тот случай, если я напортачу, как только подготовимточно такой же и для тебя.

Дженкс откровенно заржал, и Айви бросила на него возмущенныйвзгляд.

— Мне такой план не требуется, — сказала она.

— Напиши его и прикнопь у телефона, — небрежно предложила я.— Я сделаю то же самое. — Разумеется, я наполовину шутила, но в то же самоевремя прикидывала, не сподобится ли Айви во всем своем туго-анальномвеликолепии и впрямь такой вариант провернуть.

Ничего мне не ответив, Айви, не удовлетворенная тем, чтобокалы и тарелки будут сушиться сами по себе, принялась протирать ихполотенцем. Я тем временем вовсю хрустела имбирным печеньем, наблюдая за тем,как плечи Айви расслабляются, а ее движения теряют свою несдержаннуюстремительность.

— Ты была права, — сказала я, прикидывая, что по крайнеймере это признание я ей точно задолжала. — Раньше мне совсем не на кого былоположиться... — Тут я заколебалась. — Як этому не привыкла.

Айви повернулась, удивляя меня облегчением, которым теперьбуквально дышала ее поза.

— Брось, не стоит так беспокоиться.

— Ох, помилуйте, — вякнул из своей поварешки Дженкс. — А томеня сейчас стошнит от таких излияний.

Айви махнула в его сторону полотенцем. Внимательно за нейнаблюдая, я заметила, что губы Айви кривятся в улыбке, пока она возвращалась кпротирке бокалов и тарелок. Значит, когда я сохраняла спокойствие и шла науступки, получалась колоссальная разница. Теперь, когда я об этом задумалась, японяла, что именно компромиссы позволили нам в свое время целый год проработатьвместе. Однако теперь, когда меня со всех сторон исключали нощи Айви, а не мои,сохранять спокойствие было гораздо сложнее. Я чувствовала себя уязвимой и всевремя нервничала.

— Видела бы ты ее, Рэчел, — громким, заговорщическим шепотомсказал Дженкс. — Как она дни и ночи напролет сидела над своими картами, лишь бынайти способ вырвать тебя из лап Трента. А я ей говорил, что нам всего лишьнужно постоянно следить и по возможности посодействовать.

— Заткнись, Дженкс. — Голос Айви внезапно сделался хриплым.В нем ясно слышалось предостережение. Запихнув себе в рот последнюю печенюшку,я встала выбросить пакет в мусорное ведро.

— У нее был составлен такой грандиозный план, — продолжилДженкс. — Она подмела его с пола, пока ты принимала душ. Айви собираласьпризвать тебе на помощь всех, кого только могла. Она даже со своей матушкойпоговорила.

— Я непременно раздобуду кота, — напряженным голосом сказалаАйви. — Здоровенного черного котяру.