— Хорошо-хорошо! Смотри из трусиков не выпрыгни. Хотя нет,постой. На тебе ведь нет никаких трусиков, верно?

Звонкий смех фейка звучал как сама свобода, пока онпроскальзывал в дверную щелку. Я продолжила глодать пол. Вкус у него был простоужасен — прогнившая смесь мыла, сала и плесени. Я точно знала, что вот-вотвытошнюсь. Напряжение так меня и терзало. Внезапные стуки и глухие ударывпереди то и дело заставляли меня вздрагивать. Каждую секунду я ждала победноговопля того, кому наконец-то удалось бы меня заприметить. К счастью, тот пес,похоже, просто не понимал, чего от него ожидали. Ему хотелось играть, аорганизаторам погони было явно не до игры. У них стремительно портилосьнастроение.

Мои челюсти заныли, и я с трудом сдержала удрученный крик.Мыло попало в порез у меня на ухе, и там мгновенно разгорелся настоящий пожар.Я попыталась просунуть голову в дыру— в то свободное пространство, где можнобыло ползти. Если бы голова пролезла, тело тоже должно было пролезть. Но дырабыла еще недостаточно велика.

— Смотрите! — заорал кто-то. — Он наконец-то взялся за дело.Похоже, он их почуял.

Я лихорадочно выдернула голову из дыры. Ухо задело за край иснова стало кровоточить. Из коридора донеслось внезапное поскребывание, и яудвоила усилия. Поверх скрежета моих зубов по древесине раздался тихий голосДженкса.

— Здесь кухня. Рэчел под раковиной. Нет. Соседний шкафчик.Скорее! По-моему, они тебя заприметили.

Внезапно внутрь шкафчика хлынули свет и воздух, и я села наляжки, с отвращением выплевывая мягкую древесину.

— Привет! А вот и мы! Я нашел твою крысу, Рэчел. Баронбыстро на меня глянул. Глаза его поблескивали.

А затем он мгновенно подскочил к дыре, сунул туда голову итоже начал глодать. Для его широких плеч места там явно не хватало. Япродолжила расширять дыру сверху. Из коридора донеслось собачье тявканье. Мы намиг замерли, затем опять взялись за дело. В животе у меня все сжималось.

— Ну что, она уже достаточно велика? — крикнул Дженкс. —Вперед! Скорее!

Протолкнув свою голову в дыру рядом с головой Барона, япринялась бешено глодать. И тут о дверцу шкафчика заскребли когти тогопроклятого пса. Лучики света пропали, когда дверца прижалась к косяку.

— Сюда! — крикнул громкий голос. — Они здесь! Он их нашел!

Почти лишаясь надежды, я вытянула голову из дыры. Заляпаввсю мою шерстку, хвойное мыло нещадно жгло мне глаза. Я обернулась напоскребывание собачьих когтей. Мне не казалось, что дыра уже достаточно велика.Тут мое внимание привлек резкий писк. Барон припал к полу рядом с дырой,указывая вниз.

— Тебе туда не пролезть, — сказала я.

Барон стремительно ко мне подскочил, схватил зубами зашкирку, подтащил к дыре и запихнул туда. Собачье тявканье внезапно сделалосьгромче, и я провалилась в дыру.

Вытянув лапки, я попыталась ухватиться за трубу. Передняялапка зацепилась за сварной шов. Я резко остановилась. У меня над головойбешено лаяла собака. Послышался скрежет когтей по деревянному полу, затемрезкий визг. Не в силах держаться за трубу, я отпустила ее и I

упала на сухую землю. Лежа там, я прислушивалась кпредсмертному крику Барона.

«Я должна была остаться наверху, — думала я. — Нельзя былопозволять ему проталкивать меня в эту дыру». Я почти наверняка знала, что длянего она недостаточно велика.

Последовал быстрый скрежет, а затем глухой удар о 1смлюрядом со мной.

— Тебе все-таки удалось пролезть! — запищала я, видяразвалившегося на земле Барона.

Дженкс слетел вниз, сияя в мутном свете. В руке у него былсобачий ус.

— Видела бы ты его, Рэчел! — возбужденно воскликнул феек. —Он тому псу чуть нос не оттяпал. Цап! Царап! На и больше не теряй!

Дженкс продолжил над нами кружить, слишком возбужденный,чтобы сидеть спокойно. Барона, однако, вовсю трясло. Он свернулся в меховойклубочек, и у меня возникло ощущение, что он вот-вот вытошнится. Тогда я к немуподобралась, желая сказать спасибо. Я тронула Барона за плечо, и он резкоподскочил, сверля меня широкими черными глазами.

— Уберите отсюда этого проклятого пса! — донесся с тойстороны пола сердитый голос, и мы подняли глаза па слабый свет из дыры. Лайсовсем затих, и мой пульс успокоился.

— Так-так, — сказал Джим. — Здесь явно только что грызли.Они ушли под пол.

— Как нам туда попасть? — Этот голос принадлежал Тренту, и ярезко напряглась, буквально вжимаясь в землю.

— В коридоре есть люк, но по этим каналам можно доползти долюбого из выходных отверстий на улице. — Голоса стали отдаляться. Похоже, ониуходили из кухни. — Прошу прощения, мистер Каламак, — говорил Джим. — У нас ещеникогда никто не сбегал. Я сейчас же велю кому-нибудь туда спуститься.

— Нет. Не стоит. Она ушла. — В голосе Трента звучаласпокойная, мягкая досада, и я ощутила первые проблески грядущей победы.Джонатану предстояла очень несладкая поездка обратно в поместье. Я выпрямиласьи испустила облегченный вздох. Мои глаза и ухо горели. Мне хотелось домой.

Барон запищал, привлекая мое внимание и указывая на землю. Япосмотрела и увидела там аккуратную надпись: «Спасибо».

Мне не удалось сдержать улыбки. Припав к полу рядом с ним, янаписала: «Пожалуйста». Рядом с изящными буквами Барона мои казалась откровеннонеряшливыми.

— Вы прямо как два голубка, — насмешливо протянул Дженкс. —Но не могли бы мы все-таки побыстрее отсюда выбраться?

Барон подскочил к решетке у выходного отверстия и всемичетырьмя лапками за нее уцепился. А затем с предельной аккуратностью принялсязубами пробовать швы.

Моя ложка заскребла по дну контейнера с прессованнымтворогом. Сгорбившись над едой, я тщательно соскребла все остатки творога внебольшую кучку. Ногам стало холодно, и я поплотнее натянула на них темно-синиймахровый халат. Я усиленно набивала себе живот, пока Барон возвращал себепрежний облик и принимал душ во второй ванной комнате, которую мы с Айвинезависимо друг от друга определили как мою. Я просто не могла дождаться, чтобыпосмотреть, как он на самом деле выглядит. Мы с Айви согласились на том,- что,раз Барон пережил черт знает сколько крысиных боев, он должен быть роскошныммужчиной. По крайней мере, он был храбрым и рыцарственным. А еще Баронанисколько не тревожило присутствие вампиров— и это казалось самым интригующим,особенно учитывая то, что Дженкс уже определил в нем обычного человека. Дженксвызвал Айви из первого же телефона-автомата, какой нам только попался. Рев еемотоцикла— только-только из мастерской после того, как она на прошлой неделеотправила его под грузовик, вовремя спрыгнув с сиденья, — прозвучал как прекрасноехоровое пение. Я чуть не закричала от радости, когда Айви бешено соскочила смотоцикла и бросилась к нам, с головы до ног затянутая в байкерскую кожу.Кому-то явно было не все равно, жива я или мертва. Не имело значения, что этим«кем-то» была вампирша, истинных мотивов которой я по-прежнему решительно непонимала.