— А я думала, вы будете... гм... ниже ростом. — Я встала,когда Барон ко мне приблизился, и, после момента неловкости, он протянул мнеруку через угол стола. Да, он не был Арнольдом Шварценеггером. Но он спас мнежизнь, Пожалуй, Барон был где-то между молодым, невысоким Джеффом Голдблюмом инеопрятным Бакару Банзаем.

— Меня зовут Ник, — сказал он, пожимая мне руку. — Спасибо,что помогли мне выбраться с той крысиной арены.

— Меня зовут Рэчел. — Рукопожатие у Барона было приятное.Достаточно крепкое, но без всякой попытки доказать, какой он сильный. Я указалана один из кухонных стульев, и мы оба сели. — Даже не стоит об этом говорить.Мы вроде как оба помогли друг другу выбраться. Можете мне сказать, что это немое дело, но как, черт побери, вас угораздило стать крысой на городских боях?

Ник потер тонкой рукой за ухом и посмотрел в потолок.

— Я... э-э... составлял каталог личной библиотеки одноговампира. Найдя там очень интересную для меня книгу, я допустил ошибку, забравее домой. — Тут он стыдливо на меня посмотрел. — Я вовсе не собирался оставлятьсе у себя.

Мы с Айви обменялись многозначительными взорами. «Да-да,просто позаимствовал. Конечно». Впрочем, если Нику уже приходилось работать свампирами, это объясняло его непринужденное обращение с Айви.

— Когда тот вампир об этом узнал, он превратил меня в крысу,— продолжал Ник, — а затем подарил одному из своих деловых партнеров. Этот егопартнер и поставил меня на арену, понимая, что, как разумный человек, я будуиметь в бою определенное преимущество. И, раз уж на то пошло, я заработал емукучу денег. А вы? — спросил он. — Как вы-то туда попали?

— Я, э-э... — Тут я замялась. — В общем, я сама сделалазаговор, превратила себя в норку, а затем меня по ошибке поставили на арену. —На самом деле это была не совсем ложь. Раз я этого не планировала, значит,вышла досадная случайность. Правда. В самом деле.

— Так вы ведьма? — спросил Ник, и по лицу его расплыласьулыбка. — Вот класс. Я не был уверен.

Я не могла не улыбнуться в ответ. Мне редко попадались людивроде Ника, которые считали Внутриземцев всего лишь обратной стороной монетыединого человечества. И всякий раз я при этом испытывала удивление и восторг.

— А что там за арена? — спросила Айви. — Какая-нибудьразновидность криминальной расчетной палаты, где можно запросто избавиться отчеловека, не запятнав руки кровью?

Ник покачал головой.

— Я так не думаю. Рэчел была первой сознательной личностью,с которой я там столкнулся. А я там целых три месяца пробыл.

— Три месяца, — потрясенно откликнулась я. — Вы три с лишниммесяца были крысой?

Ник заерзал на стуле и поплотнее запахнул на себе Айвинхалат.

— Угу. Уверен, все мои вещи были распроданы, чтобы заднимчислом оплатить мою квартплату. Но черт возьми, теперь у меня снова есть руки.— Он поднял их, и я заметила, что, несмотря на их худобу, эти руки сплошь былив рубцах.

Я сочувственно вздрогнула. В Низинах стандартной практикойсчиталось продавать вещи твоего съемщика, если он исчезал. Люди слишком частотам пропадали. И работы у Ника теперь тоже не было, поскольку с последней он,так сказать, «уволился».

— А вы правда живете в церкви? — спросил Ник.

Я проследила за его взглядом, осматривая откровенновыставочную кухню.

— Ага. Мы с Айви всего лишь несколько дней тому назад сюдапереехали. Здесь очень мило. Не обращайте внимания на трупы, что на кладбищепохоронены.

Ник ответил мне чарующей полуулыбкой. Господи спаси ипомилуй, но от этой улыбки он стал похож на маленького мальчика, заблудившегосяв темном лесу. Айви, опять стоя у раковины, едва слышно хихикнула.

— Меду мне, меду, — Писклявый стон Дженкса донесся из-подпотолка, и мое внимание резко переключилось туда. Феек мучительно выглядывал изповарешки. Его крылышки мигом превратились в смутное пятно, стоило ему толькоувидеть Ника. Неуверенно к нам подлетев, Дженкс почти что упал на стол. Я всясжалась от ужаса и стыда, но Ник лишь улыбнулся.

— Дженкс, не так ли? — спросил Ник.

— Привет, Барон, — отозвался Дженкс, неуверенно покачиваясь,пока он с трудом пытался принять свою лучшую позу Питера Пэна. — Рад, что ты способениздавать что-то помимо писка. А то у меня от него голова страшно болит. Все пи,пи, пи-пи. От этой ультразвуковой потетени вообще свихнуться можно.

— Меня зовут Ник. Ник Спарагмос.

— Ник, значит, — сказал Дженкс. — Рэчел до смерти хочетзнать, каково тебе было иметь яйца размером с башку, чтобы их по полу за собойтаскать.

— Дженкс! — воскликнула я. «Господи, спаси и помилуй».Бешено мотая головой в знак отрицания, я взглянула на Ника, но он, похоже,нормально ко всему отнесся. Глаза его поблескивали, а длинное лицо ухмылялось.

Дженкс торопливо перевел дух и успел убраться в сторонку,когда я попыталась его схватить. Феек стремительно восстанавливал равновесие.

— Слушай, у тебя чертовски скверный шрам на кисти, — быстрообратился он к Нику. — Моя жена — ах, сладкая девочка, — постоянно меня латает.Чудо что за швея.

— Может, тебе что-нибудь к шее приложить? — спросила я,пытаясь сменить тему.

— Нет, ничего. Все в порядке, — ответил Ник. Затем онмедленно потянулся, словно все его тело занемело, — и резко выпрямился,нечаянно коснувшись моего шлепанца. Я старалась не слишком очевидно егоразглядывать. Дженкс был куда более прям.

— А скажи, Ник, — начал Дженкс, приземляясь на стол рядом сним. — Видел ты когда-нибудь такой шрам? — Феек закатал рукав, обнажаясморщенный зигзаг, идущий от его кисти до локтя. Дженкс всегда носил шелковуюрубашку с длинными рукавами и шелковые же штаны. Я и не знала, что я него естьшрамы.

Ник уважительно присвистнул, и Дженкс засиял улыбкой.

— Я его от одной феи получил, — гордо признался феек. — Онаприкрывала ту же самую мишень, на которую я наводил своего агента. Несколькосекунд под потолком с этой бабочкой недоношенной — и она своего агента куда-тоеще увела.

— Кроме шуток? — Ник, похоже, был так поражен, что ажподался вперед. От него очень хорошо пахло: по-мужски, но не так по-мужски, какот вервольфа. И ни малейшего намека на кровь. Глаза Ника были карими. Оченьмило. Мне нравились человеческие глаза. В них можно было смотреть сколько угоднои никогда не увидеть там ничего, кроме того, что ты ожидала увидеть.

— А как насчет вон того? — Ник указал на круглый шрам какраз над Дженксовской ключицей.

— Пчелиный укус, — ответил Дженкс. — Я тогда трое суток сознобом и судорогами в постели провалялся, зато мы удержали нашу заявку нацветочные клумбы на южном склоне. А вот этот ты от кого получил? — спросилфеек, взлетая в воздух, чтобы указать на недавно зарубцевавшийся шрам, чтоокольцовывал запястье Ника.