— Ты мне не хозяин! — пропищала я, и Джонатан треснулкулаком по моему контейнеру.

— Давай обратно наверх, Джон, — сказал Трент, когда Джимпожал ему руку и ушел. — От этих крыс столько шума, что у меня уже головагудит.

Я опустилась на все четыре лапки, чтобы не завалиться набок,когда контейнер стал раскачиваться.

— Я не собираюсь сражаться, Трент, — в голос пропищала я. —Даже. и не мечтай.

— Да посидите бы спокойно, мисс Моргай, — негромко сказалТрент, пока мы поднимались по лестнице. — И не делайте вид, как будто вас этомуне учили. Каждый сыскной агент знает, как убивать. Работать на ВБ, работать наменя... Никакой разницы. И там крысы, и здесь крысы.

— Я в жизни своей никого не убивала! — заорала я, стучаланками по воротцам. — И ради вас начинать не намерена. — Впрочем, вряд ли уменя оставался какой-то выбор. Не могла же я урезонить крысу, втолковать ей,что произошла большая ошибка. Да и вообще убедить ее в том, что все живыесущества должны жить в мире и согласии.

Крысиный шум приглушили громкие разговоры, когда мыподнялись на верхнюю площадку лестницы. Трент помедлил, прислушиваясь.

— Здесь Рэндольф, — сказал он Джонатану.

— Рэндольф Мирик? — спросил Джонатан. — Разве в последнеевремя вы не пытались организовать с ним встречу на предмет расширения вашихводных угодий?

— Пытался. — Это слово Трент почти выдохнул. — Все последниесемь недель. Судя по всему, он очень занятой человек. А еще вот туда посмотри.Видишь ту женщину со злобной собачонкой на руках? Она исполнительный директорзавода по производству стеклянных изделий, с которым у нас подписан контракт. Ябы очень хотел поговорить с ней по поводу перспективы получения крупной оптовойскидки. Понятия не имел, что здесь будет возможность пообщаться.

И мы двинулись дальше сквозь толпу. Трент поддерживал легкоеи дружелюбное общение, показывая меня всем с таким видом, как будто я былапризовой свиньей. Сжавшись в комочек в самом дальнем углу контейнера, ястаралась не обращать внимания на звуки, которые издавали в мой адрес разныеженщины. Во рту у меня было сухо как в фене, и я отчетливо чуяла вонь старой кровии мочи. А также крыс.

Кроме того, я прекрасно их слышала. Крысы пищали такимивысокими голосами, что большинству людей эти звуки были попросту недоступны.Бои уже начинались, хотя все двуногие даже об этом не подозревали. Прутья и пластикпо-прежнему разделяли участников, но угрозы насилия уже сыпались направо иналево.

Трент нашел себе сиденье рядом с нашей трижды дол-банойградоначальницей, а затем, засунув меня себе между ног, в непринужденной манерезаговорил с этой женщиной насчет общей прибыли от своих новых площадей. Речьшла скорее об индустрии, нежели о коммерции. Трент распинался, как он заботитсяо том, чтобы солидная часть его земельных владений тем или иным образомиспользовалась в производственных интересах. Градоначальница не слушала его дотех пор, пока Трент не заявил о том, что ему, вполне возможно, придетсяпереместить более деликатные отрасли своего производства на более благоприятныепастбища.

Я провела поистине кошмарный час. Неслышный для двуногойтолпы ультразвуковой визг и писк прорезался сквозь более низкие звуки. Джонатанисключительно ради моего удовольствия взялся работать спортивным комментатором,на все лады расписывая чудовищные события, что происходили на арене. Ни один израундов много времени не занял— максимум десять минут. Внезапное затишье вследза буйными вспышками зрительских эмоций производило по-настоящему варварскоевпечатление. Вскоре я уже чуяла кровь, про которую с наслаждениемразглагольствовал Джонатан, и подскакивала всякий раз, как Трент двигал ногами.

Публика вежливо поаплодировала официальным результатампоследней схватки. Победа была одержана за явным преимуществом. БлагодаряДжонатану я узнала о том, что победоносная крыса разорвала своему противникубрюхо раньше, чем тот сдался и сдох, так и не выпустив своих зубов из заднейлапки чемпиона.

— Ангел! — выкрикнул Джим. Выходя из динамика, его голосказался ниже и гораздо эффектнее. — Хозяин и тренер— Трент Каламак.

Мои лапки задрожали от бешеного выплеска адреналина. «Я могуодолеть крысу, — твердила я - себе, пока толпа аплодисментами приветствоваламоего противника по кличке Кровавый Барон. — Крысе меня не убить».

В животе у меня все сжалось, когда Трент скользнул на пустуюскамью рядом с ареной. Здесь смрад был. в сотню раз хуже. Я поняла, что дажеТрент может его почуять, когда лощеная физиономия моего «хозяина и тренера»скривилась от отвращения. Джонатан нетерпеливо переминался с ноги на ногу унего за спиной. Для чопорного и благопристойного сноба, который гладил своиворотнички и крахмалил носки, у этого мужчины был слишком развит вкус ккровавым забавам. Теперь, когда половина крыс уже загнулась, а другая половинав темпе зализывала раны, их писка было почти не слышно.

Последовала пара-другая секунд обмена шутливыми замечаниямимежду хозяевами конкурсантов, а дальше под опытным руководством Джима пошлотеатральное разжигание страстей. Я не прислушивалась к его высокопарнойтрепотне, куда больше озабоченная своим первым взглядом на арену.

Кольцо было размером приблизительно с детский бассейн. Егоокружали трехфутовые стенки. Пол был посыпан опилками. Судя по случайной форметемных клякс, которые его украшали, я поняла, что это кровь. Смрад мочи истраха был так силен, что я удивилась, не усмотрев его в виде висящего ввоздухе тумана. Какой-то кретин с извращенным чувством юмора выставил на аренувсякие игрушки для животных.

— Итак, джентльмены, — театральным голосом произнес Джим,резко завладевая моим вниманием. — Прошу ставить участников на арену.

Трент поднес решетку контейнера к самой своей физиономии.

— Я передумал, Морган, — прошептал он. — В качестве агентаты мне не нужна. Будет гораздол полезнее, если ты станешь убивать крыс, а непортить мне всю малину. А я тем временем смогу заключать здесь простопотрясающие контракты.

— Пошел ты на Поворот, — прорычала я.

Явно удовлетворенный моим резким писком, Трент открылрешетку и вытряхнул меня на арену.

Я мягко шлепнулась на опилки. Стремительное движение вдальнем конце арены возвестило о прибытии Кровавого Барона. Толпа заулюлюкала намой счет. Тогда я сделала плавный прыжок и спряталась за детским мячиком. Моянорочья задница была куда привлекательней крысиной.

Если уткнуться в нее мордочкой, арена казалась простоужасной: кровь, моча, смерть. Мой взгляд упал на Трента, и он понимающеулыбнулся. Он думал, что может меня сломать. Я люто его ненавидела.

Тут публика бешено зааплодировала. Я резко повернулась иувидела, что старина Барон во весь опор несется ко мне. Я была заметно длиннееего, зато он казался покрепче. Я прикинула, что весили мы примерно одинаково.Пока Барон бежал, от него нонстопом шел писк. Я застыла на месте, не очень себепредставляя, что мне теперь делать. В самый последний момент я отпрыгнула всторону и лягнула Барона задней лапкой, пока он проносился мимо. В мою бытностьагентом ВБ на меня сотни раз подобным образом нападали. Так что моя реакциястала чисто инстинктивной, хотя в качестве норки мне явно недоставало грации иэффективности. Закончив разворот, я пнула своего противника в пах, отчего онрезко затормозил и остановился.