Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прогулка после работы выдалась не очень удачной: накануне Фэйт ухитрился сорвать поцелуй у первой красавицы Гросса, и теперь все городские парни считали своим долгом попробовать его отмутузить.
Ройс вновь бродил в кварталах, вплотную примыкавших к озеру, и с окончательно обезумевшим взглядом водянистых глаз провожал людей из города и обратно. Руки его тряслись еще пуще, чем обычно.
– Вот блин, сегодня они решили напасть на меня впятером, как нечестно, – стонал Фэйт, замедляя бег, останавливаясь и пытаясь перевести дух. Ему гораздо больше нравилось самому бегать за кем-то, чем быть в роли загоняемой жертвы. Ну, Фэйт хотя бы дрался честно – один на один.
Он прислушался: топота пяти пар ног не было слышно. Парень поправил воротник рубашки и хотел было по привычке коснуться медальона у себя на шее. Он носил его, сколько себя помнил, но не знал, откуда вещица взялась, и считал своим своеобразным талисманом.
Цепочка исчезла.
Фэйт взглянул на озеро, видневшееся за домами.
– О нет.
Пятеро его недругов стояли как раз там, помахивая ему чем-то блестящим. Отец всегда запрещал ему гулять по озеру.
– Сволочи, отдайте! – бессильно надрывая легкие, заорал наш герой.
– А ты забери! – здоровяк с рыжими волосами, торчавшими во все стороны, взмахнул рукой и закинул цепочку далеко на лед. – Или побежишь жаловаться папочке? Он же запрещает тебе ходить на озеро!
Фэйт заскрипел зубами и во весь дух побежал к озеру, отпихнул парня и занес ногу над замерзшей поверхностью.
Внезапно на его вороте сомкнулись костлявые пальцы:
– Не ступай на озеро! – Ройс продолжал хватать Фэйта за полы куртки, и тот упрямо тащил старика за собой под оглушительный хохот обидчиков. Но куда уж тому было удержать полного сил паренька!
Фэйт стряхнул нищего и сделал несколько осторожных шажков по серо-голубой глади. И чего отец все время боялся?
Лед был шероховатый и нескользкий, а от ботинок Фэйта оставались подтаявшие следы, которые с шипением затягивались пару секунд спустя…
В середине рассказа я уснул, так и не узнав, как Фэйт выяснил, что он на самом деле дракон.
– Не лучше ли будет послать группу Патрокла? – Гефест орал на кого-то в трубку, лежа на соседней кровати. Я так устал, что не помнил, как разделся и лег.
– Что такое? – я швырнул в него подушкой. – Спать охота!
– Рыбака убили, – ответил он, вставая и натягивая футболку. – Давай, не разлеживайся. Работа ждет.
Я горестно застонал.
Искореженную лодку уже вытащили на берег. Старик в бейсболке и застиранной голубой футболке отгонял зевак, желавших сунуть нос в судно. Он то и дело доставал сигареты, тонувшие в его мозолистых и загорелых ручищах, закуривал и спустя пару затяжек бросал на песок и растаптывал.
– Полиция, – мы с Полуночницей и Гефестом синхронно вытащили ксивы.
Антон и Юля сделали морду кирпичом, показывая, что они и так с нами. Рыбакам, в сущности, было все равно.
– Я ж этими самыми руками его нянчил, – стенал мужик. – Когда Колька умер, это ж я Егора всему учил!..
– Давайте по порядку, – попросил я, для солидности вытаскивая записную книжку.
И вот какую историю нам поведали.
Здесь когда-то было поселение рыбаков, еще в советское время. Стоило Владивостоку начать расти вверх и вширь, большая часть молодежи перебралась туда в поисках лучшей жизни. Сейчас Михаил Кузьмич сдавал половину своего дома туристам и ловил рыбу.
Пропавший (я подозревал, что уже погибший) был сыном его покойного товарища. Мужчина вчера приехал из города в гости и по старой памяти решил с утречка порыбачить. Его хватились ближе к вечеру, плыть искать побоялись даже с фонарями – море бесновалось всю ночь.
Утром лодку нашли дрейфующей метрах в тридцати от берега. Кроме вещей, замоченных морской водой, внутри ничего не было.
– Он не мог просто покончить с собой? – спросил Антон.
– Мотор срезан подчистую, – Гефест стянул грубые рабочие перчатки, в которых осматривал лодку. – Как масло ножом. Половина крепления осталась на месте, правда. По бортику пара глубоких царапин.
Юля выбралась из лодки, изящно спрыгнув с бортика. На руках у нее тоже были перчатки, но только заляпанные чем-то алым.
– Под сиденьем все в крови, – сообщила она. – Почти засохла, правда. И я нашла пару кровавых отпечатков под бортиком. Пересняла все на телефон.
– Предлагаю нам самим посмотреть, – сказала Полуночница. – У вас найдется свободная лодка?
Небольшой свободный катерок нашелся минут через двадцать. За руль сел Гефест, и мы отправились в открытое море.
– Хорошо, что у нас оружие с собой, – сказала Юля, хотя в майке, купальных шортиках и с ножнами наперевес она и выглядела слегка комично.
Ничто не предвещало беды, и еще минут двадцать мы кружили вокруг места, где предположительно напали на рыбака.
– Нет, так дело не пойдет, – заметил Гефест, останавливая суденышко. – Надо нырять.
В это мгновение в борт вцепилась первая когтистая рука, и через мгновение в лодку, ловко подтягиваясь, начало лезть настоящее чудище, которое в более романтическом настроении можно было бы назвать русалкой. Искаженная яростью зубастая харя мало походила на ту милую русалочку, про которую компания «Дисней» нарисовала мультик. Эта бы себе принца и сама угнала, безо всяких там подводных ведьм.
Антон не придумал ничего лучше, кроме как огреть русалку по голове запасным веслом. Однако черепушка у подводной жительницы оказалась крепкая, и «девушка» лишь зло зашипела, крепко хватая парня за ноги.
– А ну отпусти его! – Юля взмахнула мечом, и в воду брызнула желтоватая жидкость, которая была русалкам вместо крови.
Тут в лодку начала лезть еще одна, и отражать абордаж стало еще трудней – мы сами-то едва умещались в лодчонку, а пространства для маневра и вовсе не оставалось. Главной целью было не угодить в воду, где наша песенка была бы спета. Там вокруг судна, подобно акулам, кружили подружки нападавших, угрожающе хлеща по воде огромными хвостами.
От мечей тоже было мало толку, потому что русалки бесстрашно хватались за лезвия и тянули Гефеста и Юлю в воду. Антон пытался прицелиться из пистолета, но одна волна, поднятая хвостом, – и его буквально смыло у него из рук. Я же пытался кидаться шариками электричества, вот
