Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От внимания принцессы не укрылось, что у здания было три трубы вместо привычной одной, но из каждой валил едкий дым, который взмывал высоко в воздух и растворялся над прилегающими кварталами.
Прежде чем подняться по ступенькам к резной двери, Янтарина посмотрела на Фэйта:
– А как ты получил разрешение на содержание кузни вблизи от жилых кварталов и прямо в торговом?
– Смотрю, ты неплохо разбираешься в наших законах, – попытался комплиментом увильнуть от ответа кузнец.
– И все-таки? – не сдвинулась с места девушка.
– Я оказал несколько крупных услуг Совету купцов, – сдался Фэйт. – Так ты заходишь?
– Конечно. За тобой теперь должок, – непререкаемым тоном ответила Янтарина, поднялась по ступенькам и вошла в любезно открытую ей дверь.
Она ожидала попасть в место, где будет много жарче, чем было снаружи, однако она ошиблась. В кузнице царила восхитительная прохлада, которая была тонкой гранью между комфортом и холодом.
– Кристаллы холода, – пояснил Фэйт за ее спиной. Он шумно переобулся и, проходя мимо нее, бросил выразительный взгляд на ее запястья: – Не нейтрализуй случайно магию, пожалуйста. Так как тебя зовут? Ты обещала, еще помнишь?
«Однажды я привыкну к тому, что где-то в мире антимаги в порядке вещей», – подумала Цорнская и сделала пару шагов вперед, чтобы осмотреться.
Посмотреть было на что, да и в кузницу она попала первый раз в жизни. Тайну трех труб на крыше Янтарина уже разгадала – кристаллы выкачивали из воздуха лишнее тепло и передавали его по трубам. Настройка этих артефактов – дело тонкое, нужна работа мага из Дома Воды с подстраховкой мага из Дома Воздуха, и в ее голове защелкали косточки абака, подсчитывая, сколько же у кузнеца ушло на обстановку.
У противоположной стены размещался большой горн – массивная печь, выложенная из двух видов камня. Сверху была вмонтирована вытяжка, походившая на большой перевернутый чан, а трубу удерживали мощные скобы. Неподалеку стояли нетронутые мешки с углем, а на крючьях и полках над верстаком размещались инструменты, которые для взора постороннего представляли собой разнокалиберные клещи, щипцы и молотки. Рядом же размещалась большая кадка, из которой торчали братья и сестры кочерги.
Кувалда стояла в центре помещения, и Янтарина заметила, что каменный пол вокруг нее в некоторых местах оплавлен. Возле нее же стояли закрытые бочки.
– Реймэй Гердар, – наконец сказала она. Фэйт, тянувшийся за линейкой на верхнюю полку, споткнулся на ровном месте и едва не обвалил верстак.
Он обернулся и ошалело посмотрел на нее, словно видел впервые в жизни, и Янтарина даже на минуту задумалась, не означает ли ее имя какое-нибудь ругательство.
– Прости, жара дурно влияет, – для наглядности он помахал пальцами вокруг головы – универсальный жест, выражавший легкое помутнение сознания.
Фэйт наконец взял с полки линейку.
– Обычно этим занимаются подмастерья, – с некоторым смущением пояснил он, обмеряя ее левую руку, плечи, зачем-то длину спины и ног. – Но сегодня в виде исключения этим займусь я сам.
Закончив, он, насвистывая какую-то замысловатую мелодию, уселся прямо на верстак и принялся что-то чертить в большом альбоме. Мастер ушел в работу, и Янтарине ничего не оставалось, кроме как присесть на табуретку и подождать, пока кузнец выплеснет творческий порыв на бумагу. Он то и дело отрывал взор от работы и смотрел на нее так, что ей захотелось спрятаться. Цорнская уже вообще сильно жалела, что решила отправиться в храм Нин-ра. Поединок был очень хорош, вот только последствия ей пришлись не по душе.
Когда она уже хотела встать и уйти, Фэйт поднял голову в очередной раз, сказал, что закончил, и подозвал девушку к верстаку.
– Ты знаешь, что такое играющая сталь? – Фэйт развернул фрагменты чертежа на верстаке и придавил листы камешками.
– Конечно, – Янтарине вспомнились занудные лекции учителя Совокенда. – Это не то чтобы название вида стали, это тип композитного клинка. Спаивают железо и сталь, по клинку получаются мелкие узорчатые разводы. Экономия стали, более гибкий клинок. Стоят, как корабль, не меньше. В смесь железа и стали добавляли кровь дракона и разогревали на его же огне. И получалась играющая сталь, умный клинок, который в руке владельца был легким, но менял свой вес, ударяясь о чужой клинок. Только таких больше нет.
– Верно. А почему их больше нет, ты знаешь?
– Это кузница или школа? – закатила глаза Янтарина, но все же ответила: – Потому что в последний раз дракона видели лет триста назад. Все погибли во время Войны за Танцующий источник.
При упоминании самой кровопролитной войны в истории они оба вздрогнули. Среди гор и вулканов Камчамара прямо под открытым небом располагался «памятник» ужасам той войны. Если тела людей, магов, животных, вампиров, оборотней и других ветер уже давно засыпал землей, на которой уже триста раз взошла и пожухла трава, то многометровые остовы погибших драконов были видны издалека. Кости выбелили солнце и дожди, и черепа свирепо, но слепо взирали на решившихся вмешаться в их покой. Драконов, конечно, после иногда видели высоко в небе, но с другими земными существами владыки гор уже не хотели иметь никаких дел.
– Я знаю, что ты солгала мне о своем имени, – осторожно заговорил Фэйт.
Ее сердце ухнуло в пятки, а рука вперед мысли метнулась к кинжалу. Лихорадка охватила ее тело лишь на секунду, в следующую же девушка уже встала в боевую стойку, которой учил Дем-ян-нар. Магия ей вреда не причинит, но странный парень продемонстрировал феерическое мастерство владения оружием. Однако она слишком долго скрывалась, чтобы дешево продать свою жизнь.
Но Фэйт не пошевелился, лишь только продолжал смотреть ей в глаза.
– Я не сторонник регента Ардрича, о, девушка, назвавшаяся мне Реймэй. Чтобы ты поверила мне, я покажу тебе то, о чем знают лишь немногие.
С этими словами он протянул вперед руки. Сначала Янтарина не поняла, что же именно он ей показывает, но в следующее мгновение девушка чуть не села прямо там, где стояла.
Мускулистые волосатые руки кузнеца начали разбухать, как будто их покусала стая пчел. Пальцы изогнула судорога, и ногти загрубели и удлинились. Суставы разбухли, и прямо на коже начала прорастать зеленая чешуя, сначала мелкая и плотно прилегающая, чешуинка к чешуинке, как у рыбы, а затем крупная и остро заточенная.
– …! – выдохнула Янтарина, забыв,
