– Ну? – рыкнул пристав.

– Вы основываетесь исключительно на показаниях этоготипа? – спросил Мельников почти спокойно.

– А чем же они, интересно, плохи? Да и господинротмистр, говоря об истории с пулеметами, дает основания думать…

– Вздор! – с кривоватой улыбкой сказал Мельников.

– Милостивый государь… – поморщился Мигуля. –Что ж вы так несерьезно к делу-то относитесь? Устроим вам очную ставку, а там,смотришь, подтянутся еще свидетели… Думаете, я перед вами на стол все выложу?

Мельников оглянулся на Бестужева. Тот откровенно ухмылялся:

– Увольте, Георгий Владиславович, увольте! Мне в этодело впутываться – резона нет. Столько раз благополучно выскальзывали из рукполитического сыска, что я с вами и связываться более не хочу, что на васзаработаешь, кроме головной боли…

– Ты рожу-то аристократическую не строй! –прикрикнул Мигуля на Мельникова. – Видывали мы тут… благородных! – Онсклонился над инженером, спросил тише: – Колоться будешь?

– Простите, но все это – сущее недоразумение, –сказал тот, отчаянно пытаясь сохранить хорошую мину при плохой игре.

– Ну и ладненько, – неожиданно дружелюбно сказал Мигуля.И столь же тихо, доверительно сообщил: – Не буду я с вами, милостивый государь,время тратить понапрасну. Посидите, подумаете, авось и поумнеете. Отдельных нумеровдля таких, как ваша милость, тут не имеется, не гостиница «Старая Россия»,как-никак, так что придется в общую. Сосед, правда, своеобразный. Вам, какчеловеку интеллигентному, доводилось слышать, что в столицах поэтессы друг сдружкою живут? А? Ну, таких у нас, слава богу, не имеется, зато сидеть вампридется с варнаком по кличке Князь – живорез, татарская лопатка… Есть у него,изволите ли знать, привычка вместо баб мужичков пользовать на манер нравовбиблейского града Содома. Неприятное соседство-с, сознаюсь, но апартаментов неимеем, на весь околоток одна-единственная камера, а Князя на улицу не выгонишь,на нем столько всякого висит… Ну, идите отдохните, ежли удастся в компанииКнязя-то… Зыгало!

Инженер сопротивлялся, как мог, пока его тащили к двери, нос Зыгало эти штучки не проходили. От дверей он успел крикнуть:

– Господин ротмистр!

– Увольте-с! – громко, с удовольствием ответилБестужев, разводя руками.

Потом вместе с приставом вышел в коридор. Они дошли до угла,за которым в тупичке помещалась камера, прислушались. Изнутри доносилисьневнятные крики, нечто вроде топотанья.

– Ермолай Лукич, – с беспокойством сказалБестужев. – Этот ваш варнак не натворит… дел?

– Да что вы такое говорите? – ухмыльнулсяМигуля. – И не варнак это вовсе, я его время от времени по сговору сфельдшером из умалишенного дома заимствую, за пару бутылок казенной в сутки.Существо тишайшее, мухи не обидит, к насилию и мужеложству не склонен. Ноколоритен! Ростом под потолок, башка наголо брита, рожа устрашающая… Как естьполный придурок, умом вроде пятилетнего. Слышите, орет? Он сейчас по своемуобыкновению разоблачился догола, мужское свое естество в кулаке крутит и гугнитнечто непонятное. – Пристав тихонько захихикал: – Зре-елище… Кому в головупридет, что Князь этим и ограничится? При его посредстве не то что ваш инженер– матерые мазы кололись, с татарином пару часов просидевши… Головой в дверьбились… О! Орет! Ваш инженер, чего доброго, уже портки намочил. А черезчасок-другой шелковым оттуда выйдет, если раньше в дверь не начнет тарабанить иорать о готовности сотрудничать со следствием. Уж поверьте…

– Ермолай Лукич! – послышался сзади резкий,неприязненный голос. Они обернулись. Перед приставом стоял незнакомый Бестужевумужчина, кряжистый, с густой черной бородой, с Анной на шее, в мундиреМинистерства юстиции с погонами. Уставясь на Мигулю исподлобья, словно бык натореадора, он покачивал головой с таким видом, словно подтвердились его худшиеподозрения и пристав был пойман на чем-то нехорошем. За спиной чернобородогостоял молодой чиновник в мундирном сюртуке МВД, на первый взгляд настроенныйгораздо более легкомысленно к происходящему. Взгляд его былскучающе-ироническим.

– Это и есть ротмистр Бестужев, успевший в наших краяхне на шутку прославиться? – спросил бородатый столь же неприязненнымтоном.

– Он самый, – Бестужев прищелкнулкаблуками. – С кем имею честь?

– Прокурор губернской судебной палаты Верещагин, –сообщил тот набычась. – Чиновник особых поручений при губернаторе,губернский секретарь Ремизов… Вы намерены и далее держать нас в коридоре,пристав? – покосился в сторону камеры. – Что у вас там?

– Пьяный орет, – не моргнув глазом, ответствовалМигуля. – Прошу в кабинет, Викентий Сергеевич…

Влетев первым в маленький кабинетик околоточного, прокурор ине подумал сесть – он пробежался по комнате от двери к окну, вернулся,встал перед приставом:

– Нам только что сообщили, что вами задержан инженерМельников. Извольте объяснить ваши действия. Должен сразу предупредить, чтогубернатор уже извещен о вопиющем произволе, проявленном в отношении весьмаизвестного в городе лица, и им в помощь мне направлен господин Ремизов… Итак,пристав?

Мигуля, тщательно подбирая слова, начал:

– Викентий Сергеевич…

– Я вам не Викентий Сергеевич, а господин прокурор!

– Господин прокурор, – сговорчиво повторилМигуля. – Инженер Мельников задержан по подозрению в причастности кграбежу золотых обозов…

– Основания?

Мигуля протянул ему показания Даника, столь же напряженноследя за руками прокурора, как давеча за Мельниковым при чтении им сегодокумента. Верещагин быстро прочел, крутя головой и фыркая, сложил бумаги вдвоеи сунул себе в карман.

– Каким образом выбиты эти «показания», мне ужедоложили. Меры приняты. У вас имеется что-то еще, помимо этой филькинойграмоты? Что молчите? А у вас, ротмистр?

Бестужев медленно покачал головой. Слишком хорошо понимал,что его рассказ об уловке с пулеметами будет немедленно осмеян и отметен.

– Подведем итоги, – густым басом произнеспрокурор. – Насколько я понимаю, по вашей линии, ротмистр, каких-либопретензий к господину Мельникову не имеется? Что же вы тут в таком случаеделаете?

– Вызван в качестве свидетеля, – кротко ответилБестужев, решив не лезть на рожон. – По делу о нападении на поезд сзолотым грузом.

– Ну, в таком случае извольте пока не мешать, –прямо-таки отмахнулся прокурор. – Далее… Согласно существующим правилам,дела о грабежах и разбойных нападениях должна вести сыскная полиция, а негородская. Что в таком случае господин Мельников делает в помещении околотка,где не имеется сыскной комнаты? И где же сотрудники сыскной полиции? А? –Он демонстративно заглянул под стол, в шкаф, словно надеялся обнаружить тамагентов из сыскного. – Где, я вас спрашиваю? Пристав!