что помазал его – я имею в виду писаный закон, понимаемый иудеями плотским образом, – на царствование над Израилем и даровал царскую власть духу, который был близок букве, но превосходил ее [своим] благом95. [Писание] гласит: И даст царство ближнему твоему, лучшему паче тебе (1 Цар. 15:28). Как Давид был ближним Саула, так и дух, несомненно, примыкает к букве Закона, и этому духу присуще проявляться после смерти буквы96.

35. Призовем же и мы духовного Давида97, чтобы Он заиграл на кифаре духовного созерцания и ведения и [успокоил] наш ум, страдающий эпилепсией [от всецелого погружения в] материальные [вещи], и изгнал лукавого духа вещественного кружения окрест чувства. [И это для того,] чтобы смогли мы постигнуть Закон духовным образом, обрести таинственный смысл, [сокрытый в нем,] и сделать его навсегда приобретением и припасами для вечной жизни. Также чтобы мы, страдая от недостатка благодатного ведения в Духе, не имели символического закона, одолженного букве98, и, будучи незрячими и не обладая собственным всесветлым ведением в истине таинственных словес [Духа], любили только одно вопрошание о Божественных [вещах]. [Имя] «Саул», если соотносить его с греческим языком, имеет двойственный смысл. Ведь [это имя], согласно уже сказанному, толкуется как «отданный в долг под проценты», но одновременно и как «вопрошание». [773] И то, и другое есть писаный закон: первое, поскольку он не является собственным достоянием естества и совсем не простирается на бытие, соответствующее этому естеству, а второе, поскольку он вращает нас окрест истинного ведения и первообразной премудрости – нас, не считающих, что вопрошание есть постижение искомой первообразности Божественных [вещей], но только устремляющихся посредством телесных символов Закона, словно посредством некоего вопрошания, к постижению Божественных благ. И это для того, чтобы мы, прекратив заботиться о вопрошании, которое часто, как кажется, приводит к заблуждению, оказались в истине взыскуемых Божественных [благ] и преобразились их блаженством, неизменно являемым в нас по причастию, обретя вид, соответствующий этому блаженству, то есть знак нашего бытия во Христе Иисусе Боге и Спасителе нашем, Ему же слава вовеки. Аминь.

[261] Максима Монаха Пролог к помещенным на полях схолиям1

1. Разумным [существам] присуща естественная красота – смысл2. Красотой смысла является строго сообразное с разумом разумение3 словесных [тварей]; красотой же разумения – плодотворный навык словесных существ добродетели под руководством разума. А красотой этого навыка служит безошибочное созерцание, возникающее вокруг истинного ведения4, целью которого является мудрость, это яснейшее завершение разумения5, представляющее собой как бы разум, приведенный в состояние совершенства по естеству, каковым и является чистый ум6, достигший в соединении с Причиной [всего] премысленного состояния7. В этом состоянии8, упокоив свое многоразличное естественное движение и отношение ко всему, [264] что после Причины, он неведомым образом придерживается только одной этой Причины, предавшись в безмолвном покое 9 премысленному всеблаженнейшему молчанию, объяснить которое не может ни слово, ни умозрение, но один только опыт по причастию тех, кто удостоился премысленного наслаждения, – ясным и общедоступным признаком такого опыта является совершенная нечувствительность и уход10 души от века сего.

2. И отсюда происходит знание, что для словесных [тварей] нет ничего более сродного, чем разум, а для боголюбцев нет ничего более достохвального, чем упражнение в нем и разумение [его], – я имею в виду не то слово11, которое искусством в красноречивой фразе изысканно сплетается для услаждения слуха12, в чем упражняться готовы были бы и мужи негодные13, но тот разум, который природа [человеческая] по существу и без научения имеет скрытым в самой себе для безошибочного рассмотрения сущих и для восприятия истины, [содержащейся] во всех [тварях]. Святой Дух Божий, прекрасно украсив этот разум добродетелями, ведет обычно его к сожительству [с Собой] и делает божественным изваянием богоподобной красоты, не лишенным по благодати ничего из того, что по естеству присуще Богу. Ибо [сей разум] есть орган14, искусно15 собирающий все мысленно просиявшие в бытии проявления Божественной Благости, посредством Которой он, вступая в величественное устройство бытия, несется и уносит с собой к Производительной Причине сущего тех, которые всецело определили16 этим разумом все стремления свойственного им по природе влечения 17, не удерживаясь решительно ничем из того, что после Причины.

3. [Это тот разум,] лелея который мы становимся укротителями всех лукавых страстей, не порабощаясь ничем противоестественным, и являем себя делателями Божественных добродетелей, если только, конечно, всяким добрым [делом] счищаем с души материальное безобразие, [обнажив ее] духовную красоту. Ибо где владычествует разум, там обычно прекращается власть чувственного, к которой как-то примешана сила греха18, увлекающая душу к жалости [по отношению к] сродной ей по ипостаси19 плоти посредством наслаждения. Вследствие этого наслаждения она, принявшись, как за свое естественное дело, за страстное и сладострастное попечение о плоти, отвлекает [душу] от сообразной с естеством жизни и убеждает ее стать созидательницей не имеющего действительного существования зла20. Ибо для мыслящей души злом является забвение естественных благ, происходящее от страстной привязанности к плоти и миру. Эту связь уничтожает разум-воевода21, исследуя по всем правилам духовной науки происхождение и природу мира и плоти, а затем он уводит душу к сродной области мысленного бытия22, на которую закон греха23 не совершает свои набеги, не имея больше переводящего его к уму, наподобие моста, чувства24, уже отторгнутого от связи с душой и представленного чувственным созерцаниям, которых совершенно не ощущает ум, превзойдя привязанность [к плоти и миру] и [их] естество25. [265]

4. Понимая дело так, как сказано, я счел нужным подкрепить рассуждения этого сочинения помещенными на полях схолиями, чтобы они восполнили самое слово до [должной] красоты и представили читателям26 более изысканное угощение из умозрений, а также вообще бы разъяснили мысль сочинения.

5. Прочитав после издания всё произведение27, я нашел, что некоторые места нуждаются в пояснении28, другие – в добавочном рассуждении, а третьи – в кое-каком незначительном обосновании29, дополняющем текст издания. Вследствие чего я и написал этот ряд схолий, приспособив к каждому месту подобающее пояснение. А поэтому прошу всех читающих и переписывающих [это сочинение] также прочесть и приложить ряд стоящих вне [его] схолий сообразно с [имеющимся при каждой] знаком, дабы рассуждение было удобопонятным во всех отношениях и не извращалось какими-либо погрешностями.

Комментарии к введению

О различных затруднительных местах Священного Писания

1 Греч. λαγικως, то есть под руководством разума. Разум – упорядочивающая