Его негодование переливалось на лице оттенками радуги, ревность так и душила его, первые мгновения он и сказать то не мог то, что намеревался.

Мирия смущенно прятала глаза, Анжелис тоже разыгрывал определенную степень смущения, а потом решился просто-напросто взбесить и без того разъяренного Льюиса.

-Почему вы без стука, капитан?!

-Что?! Да как вы смеете… граф… что вы себе позволяете?!

Граф изобразил на лице выражение глубочайшей скорби.

-Но вы же понимаете – любовь… и молодость. – Анжелис развел руками. – Доводилось ли вам когда-нибудь любить, капитан Льюис? Это бывает захватывает, как лавина в горах – так и с нами, Мирия и я, мы просто обезумели от любви… Надеюсь, все это останется между нами?

Тери неотрывно смотрел на принцессу, та и опущенными веками ощущала на себе его взор, полный боли и гнева. Они-то с Анжелисом играли, он – нет… Ему действительно было больно.

-Я незамедлительно сообщу об этом Его Величеству, граф…

Анжелис будто бы занервничал. Он подошел ближе к капитану и, склонившись к его уху, полушепотом произнес:

-Я понимаю, это ваша работа, но, может быть, вам нужны деньги? …

Мирия с содроганием сердца наблюдала за этой сценой, контрастность противников была просто фантастической – светловолосый, голубоглазый Анжелис и Тери, темноволосый, кареглазый, мерили друг друга непоколебимыми взглядами. Граф играл свою роль, но Льюис – и девушку даже гордость за него брала, был непреклонен, как скала. Выдержав паузу, он ответил ровным, не терпящим возражения, голосом:

-Да засуньте, граф, вы эти деньги себе знаете куда…

Девушка еле сдерживала улыбку, но Тери, одарив ее пылающим взглядом, поспешил с докладом к Эдварду.

Анжелис казался весьма довольным.

-Ну вот, скоро все будут знать о нашем романе. – Весело сообщил он. – Все просто.

-А если Правитель будет против…

-Уверяю тебя, он будет только рад. Не желаешь прогуляться?

Мирия отрицательно качнула головой.

-Не сейчас. Голова разболелась… Может, вечером?

Анжелис понимающе кивнул.

-Тогда – до вечера.

И опять эта его улыбка, поцелуй в щеку и взгляд бездонных ледяных глаз…

Мирия не помнила, как добрела до кровати, не раздеваясь, легла и уснула темным, пустым сном.

***

Когда Мирия вновь открыла глаза, в комнате царил полумрак, горел ночник. «Уже вечер» - подумалось ей. – «Но только что было утро» …

Она припомнила свою последнюю встречу с Анжелисом, и то, как она ложилась на кровать. Она была все в той же одежде, лишь сверху заботливо прикрытая одеялом. В комнате было жарко, и все же ее бил легкий озноб.

Тери она заметила не сразу – он сидел в кресле, в темноте и смотрел на нее как на гранитное надгробье.

Мирия поднялась на локтях, сотрясаемая дрожью, и прижалась к изголовью кровати.

-Что с тобой? – В темноте Льюис еще ничего не заметил. – Ты проспала весь день, это «любовь» графа Силестела так на тебя влияет?

-Я должна его увидеть. – Спохватившись, Мирия засуетилась, выбираясь из-под одеяла, но запуталась и едва не свалилась с кровати.

Тери уже был рядом, придерживая ее руками за хрупкие плечи, брови его сдвинулись, а ладонь прильнула к лицу.

-У тебя жар… Я позову врача…

-Нет, нет, - упиралась Мирия, - сейчас все пройдет… Я договорилась о встрече с Анжелисом…

При упоминании о графе Тери недовольно хмыкнул.

-Он заходил, пока ты спала. И просил передать, что уезжает на пару дней. А еще приходил твой отец, он хотел…

Девушка его не слушала; успокоившись, она блуждала в своих мыслях, и он умолк.

-Я хочу прогуляться. – Вдруг сказала она.

-Со мной? – Удивился капитан. – Но… у тебя же жар…

Он колебался - Мирия впервые за все время их совместного пребывания во Дворце приглашала его на прогулку.

-Пойдем, Тери. Мне нужен свежий воздух.

Мирия не без усилия поднялась на ноги.

-Пойдем. – Он протянул ей руку для поддержки. – Так и быть, прогуляемся…

***

Они вышли под открытое небо, полное звезд. Вечер был прекрасен - теплый, но не душный, ни ветерка, ни тучки. Но, главное, никого, кто бы мог помешать их скромной прогулке.

Мирия не любила скопления людей, а здесь, в Королевском Дворце, будучи затворницей, ее появление на людях всегда вызывало особый интерес. Любопытные взгляды ее раздражали – Тери знал это, а потому сразу же предложил ей пройтись до самого укромного уголка одного из Королевских Парков. Они вышли вдвоём, без охраны, вернее, единственных охранником Мирии был он сам, и это было дозволительно в пределах Дворца и прилегающей территории, поэтому Льюис просто воспользовался шансом побыть наедине с принцессой в столь романтической обстановке.

Здесь, на этом участке Парка, не было ни фонтанов, ни скамеек, и потому вероятность наткнуться на какую-либо влюбленную парочку была маловероятной. Лишь несколько рядов ухоженных вечнозеленых деревьев и прогулочные дорожки между ними.

Принцесса все еще опиралась на его руку – такую крепкую и надежную. С Тери было легко – ни то, что с Анжелисом, перед ним нужно было притворяться, держаться прямо и мило улыбаться. С Льюисом не был нужен и этикет – они могли запросто послать друг друга к черту и через минуту забыть об этом. Он был такой простой и понятный – полная противоположность графу Силестелу с его то ли пугающими, то ли завораживающими прозрачными глазами, но Анжелис с каждым днем приближал ее на шаг к Морису, в то время как Тери делал все, чтобы они никогда больше не встретились.

Поначалу они молчали, вдыхая свежие ароматы томного вечера. Мирия посвежела, дрожь прошла, и тогда Тери решился на разговор.

-Зачем тебе это? – Спросил он. – Я о графе Силестеле.

Она пожала плечами не зная, что ответить.

-Я же вижу, он тебе не интересен. – продолжал Льюис. – Так, пустоголовая игрушка на час.

-Мне интересен только граф Анедо. – Не раздражаясь, в такт ему ответила девушка. – А Анжелис, даже не знаю, от скуки, наверное, да и тебя побесить…

В ее глазах вспыхнул коварный огонек.

-Последнее тебе удалось. – Вполне серьезно заметил Тери и резко остановился, бережно развернул Мирию к себе лицом, приблизился…

Из глаз его рекой лилась нежность. Мирия замерла, изучая его лицо, темные брови, великолепный, словно точеный, нос, влажные точно очерченные губы. «Таких красивых мужчин больше нет во всем мире» - думала она восхищенно, не выдавая сои мысли ни единой эмоцией. Но время шло.