Капитан Льюис тревожно дергался, переминаясь с ноги на ногу в кабинете Правителя, стоя напротив Эдварда Элсона, восседавшего за рабочим столом. Его Величество был человеком настроения, и его сегодняшняя нервозность скользила в каждом его жесте, мимике, движении глаз. Он не был настроен разговаривать, но молодой капитан настоял на своем, и тому, в который раз, пришлось уступить.

Мирия уснула, и лишь после этого Льюис пригнал весь свой легит на ее охрану, Тайлера же он усадил прямо в спальне принцессы, не взирая на возмущение Эдварда, он устанавливал здесь свои порядки, на ходу убеждая в их необходимости всех остальных, в том числе и самого Правителя.

Тери не знал, в чем дело, но всем своим нутром чуял подвох и то, что Мирия не в безопасности, казалось ему очевидным, хотя и не доказуемым фактом.

-Я вас слушаю, капитан. – Чуть раздраженно Эдвард дал «право голоса» взволнованному Тери.

-Ваше Величество, я хотел бы поговорить с вами о графе Силестеле. Вам не кажется странным, что его присутствие не слишком хорошо влияет на Мирию? Не знаю уж каким образом, но ее недомогания начались с его появлением в вашем Дворце. Это может глупо звучать, но с этим человеком точно что-то не так…

-Чушь. – Резко отчеканил Эдвард. – Вы сами все слышали – у Мирии слегка снизилось давление, причем, скажите, тут граф Силестел? По-моему, он очень приятный молодой человек – скажем прямо, не худшая партия для Ее Высочества, чтобы выкинуть из головы этого предателя – Мориса Анедо. Конечно же, это может не совпадать с вашими личными интересами, капитан…

-Я сейчас не об этом! – Тери старался сдерживаться, но ему плохо это удавалось. – Я не знаю, как объяснить, но что-то есть в этом Анжелисе такое, отталкивающее и противоестественное…

Правитель долго смотрел на него взглядом, полным снисходительности и порицания. Тери уже знал, что дальнейший разговор бесполезен – Эдвард был еще тот самоуверенный упрямец.

-Дорогой мой капитан Льюис. – Философски начал он. – Иногда я понимаю, почему мой Совет выступал против вашего назначения на эту должность. Нет-нет, не подумайте, вы умны, сильны и благородны. Но вы слишком молоды…

Льюису показалось, что прямо сейчас его вышибут из Королевского Дворца как пробку вышибает из бутылки шампанского, сердце бешено заколотилось в груди, но Правитель лишь махнул рукой в сторону двери.

-Идите, возвращайтесь к Ее Высочеству. Вы ведь только так будете полностью уверены в ее безопасности – при вашем личном присутствии? Это не так уж и плохо, капитан Льюис. Идите…

***

Едва Майкл попрощался с графом Силестелом, как телефон в его кармане залился трелью. «Тери» - пронеслось у него в голове, и он не ошибся. Внимательно выслушав капитана, Тайлер собрал свой легит, как велел ему Льюис, и леттеры дружно направились к апартаментам принцессы.

Это было слишком, но все давно привыкли к странностям капитана Льюиса, и потому реагировали спокойно. Тери дожидался их снаружи после того как Правитель и врачи ушли.

-Майкл, ты остаешься с Мирией в мое отсутствие, у меня есть срочный разговор к Его Величеству.

Тайлер молча кивнул.

-Сейчас она спит, и я не хочу, чтобы граф Силестел вновь ее потревожил.

-Не беспокойся. – Успокоил его гранлиит. – Я дождусь тебя здесь.

Тери благодарно склонил голову, и Майкл осторожно приоткрыл тяжелые двери, ведущие в спальню принцессы.

…Она не спала, скорее, дремала, и образы ее мыслей были спутаны, однако основную их долю занимал граф Силестел.

Почувствовав его присутствие в комнате, Мирия открыла глаза – они казались слишком яркими, насыщенными на бледной как мел коже.

-Майкл? Где Тери?

Тайлер подошел ближе, чтобы можно было разговаривать шепотом, и пододвинул одно из кресел к кровати Мирии.

-Пожалуйста, тише. Весь наш легит дежурит за дверью, все уверены, что ты спишь – не будем их разочаровывать. У капитана срочный разговор к твоему отцу. Он хочет добиться запрета на посещения тебя графом Силестелом…

-Но откуда ты знаешь? Ах, да, конечно. – Принцесса осеклась, вспомнив о способностях Тайлера. – Этого нельзя допустить, Анжелис, он…

Майкл прервал ее жестом, приложив палец к своим губам, и Мирия послушно замолчала.

-Я разговаривал с ним. Мне все известно.

Девушка расслабилась, поняв, что объяснять ничего не нужно, но Майкл продолжил:

-Он причиняет тебе боль?

-Да. – Призналась она, но в ее голове тут же родилось продолжение: «но Анжелис обещал, что это не повториться».

Тайлер нахмурился – это не укрылось от Мирии.

-Что не так, Майкл?

Тот долго не отвечал, но потом вдруг отчеканил:

-В любом случае, будь осторожна. – И, встрепенувшись, добавил. – Тери возвращается, я уже слышу его мысли, тебе лучше притвориться спящей.

Мирия последовала его совету, и когда Льюис показался на пороге, все выглядело очень даже невинно – спящая принцесса, охраняющий ее покой гранлиит в кресле напротив.

-Удачно? – Шепотом поинтересовался Майкл исходом похода Тери, хотя и знал уже все наперед.

-Нет. – Тери и не смотрел в его сторону, он не отрывал глаз от якобы спящей девушки, и в голове его пульсировала тревога. – Можешь идти, Майкл, спасибо. Остальные пусть тоже идут, оставь троих для охраны. С этого дня охранять апартаменты Мирии будет только наш легит – я не доверяю другим охранникам. Три человека днем, три – ночью. График дежурства составишь сам.

-Хорошо. – Согласился Тайлер, и вышел огласить распоряжения капитана остальному легиту.

Тери же забрался к Мирии на кровать, обняв девушку и прошептав ей на самое ухо:

-Никому я тебя не отдам. Никому…

Анжелис проснулся в поту, истязаемый прихотью своего тела. Теперь он точно знал, чего хотел – Мирию, ее тело, ее запах… Желание выло внутри голодным зверем, и он не мог совладать с ним.

Горничная, та, что принесла завтрак, немного охладила его пыл, сама не поняв, как оказалась в постели благородного гостя Правителя, но ушла довольная, хоть и немного смущенная.

Но вскоре это ощущение патологической страсти вернулось, и он просто боялся идти к Мирии, подозревая, что вновь все испортит.

Ему нужно было с кем-то поговорить. Он устал метаться из угла в угол, меря комнату шагами. Плеснув себе вина, он вышел из своих апартаментов и отправился на поиски Тайлера.

***

Майкл работал в своем кабинете. Напряжение, висящее в воздухе, все усиливалось с каждым днем, но это было его родной стихией, и потому его работоспособность достигала своего максимума.