Земли галактическому пространству и даже к пульсарам и квазарам, являющимся в нём маяками. Но это знание, доставшееся земным астрономам на дармовщинку, не решало стоящих перед подростком задач: полученная информация никак не связывалась с путями, ведущими через порталы. Ни у одной из планет, населённых гвархами, обнаружить этих пятимерных сфер не удалось. Или наоборот, на планетах, к которым приводили порталы, признаков присутствия гвархов не обнаружила аппаратура даже самих гвархов. Просто по закону больших чисел напрашивался вывод: кто-то, скорее всего лурхи, перекрыли проходы, ведущие в эти миры.

На эту картину накладывалась и неопределённость относительно судьбы гварховских колоний, разбросанных на пространствах в десятки и сотни световых лет, что очень затягивало обмен информацией с ними – сигналы ведь распространялись в обычном пространстве, где скорость света была предельно возможной. Обмен информационными пакетами занимал десятилетия или столетия, как это и полагается, если следовать нормальной логике.

Помимо нормальной логики следовало учитывать ещё и релятивистские эффекты, проистекающие из преобразований Лапласа и размышлений Эйнштейна насчёт теории относительности – в этом месте понимание у Дэна отключалось, он просто полагал: раз множество серьёзных людей разделяет взгляды старины Альберта, то чем он хуже?!

Отсюда и радость по поводу наметившегося контакта. Контакта, дающего надежду отыскать дорожки в обход релятивистских ограничений, наложенных на простые и с детства понятные представления. То, что контактёр выбран другой стороной? А куда деваться? Почему они выбрали маленькую девочку? Да кто же их поймёт, этих членистоногих?

Разговоры об этом велись в колонии поначалу вполголоса, но с глупой попыткой завести свои внутренние секреты ничего не вышло – про общение с термитами Настя непринуждённо рассказывала на камеру. И о том, что малыши-термиты всегда прячутся от её мамы и папы. И о собаке Тузике, которая их привозит, о конструкции коромыслового насоса, о повадках верховой тёлки и вкусах головастиков, которые станут гвархами, когда вырастут и у них не отвалится хвост. Информационное пространство Мачехи очередной раз потеряло оковы, а представления растущего ребёнка об окружающем мире сделались достоянием широких кругов общественности. Здешней общественности, а вовсе не «мирового сообщества» на Земле.

Как рассудила эта самая общественность, термиты намерены действовать без поспешности, поглядывая на то, как подрастает ребёнок. Какие у него устремления, какие мечты? Чего он будет добиваться и какими методами? Этих созданий волновала личность отдельной девочки в повседневных её проявлениях. Кому попало они доверять не собирались.

Данное обстоятельство было признано разумным. Тем не менее понимать, что тебя измеряют, взвешивают и пробуют на зуб, нравилось далеко не всем. Не нравилось оно и Зое, про которую давно знали – она подробно информирует высшее руководство метрополии обо всех обстоятельствах процессов, проходящих на Мачехе.

* * *

– Денис, Маша! Проходите пожалуйста, располагайтесь, – сегодня президент России принимал подростков в формате «без галстуков». На нем не было не только галстука – отсутствовал и пиджак. В тени раскидистой ивы стоял небольшой столик, на котором утвердился самовар. Кажется, даже с медалями. И глава государства лично его раздувал, разумеется, не пресловутым хромовым сапогом, а специальными ручными мехами в виде небольшой гармошки. Охрана, если и присутствовала, то совершенно незаметно. На глаз, на расстоянии полутораста метров в округе вообще никого не было. Рядом был накрыт скромный стол с чайными принадлежностями и выпечкой под полотенцами.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – поздоровалась девушка и принялась нарезать пироги с яблоками и смородиной – это получилось у неё естественно, без озвученного предложения помочь.

– Добрый день! – кивнул юноша и приступил к осмотру угощения. – Вы нас балуете!

– Не грех и побаловать, – улыбнулся хозяин. – Тем более что есть у меня для вас не самый удобный вопрос. Зачем вы принялись чеканить собственные деньги?

– Из-за никеля. Нам его пришлось извлекать из земли сразу целым месторождением, чтобы за один подход всё переработать и больше, пока всё не истратим, к этому вопросу не возвращаться. А в нём, в качестве примеси, оказалось много палладия. Как отделять одно от другого, подсказали гвархи – это оказалось не слишком сложно. Серебро тоже отыскалось в удобном для разработки виде, но его мы копнули только с краешка – нам его и нужно-то было немного. А тут и сообразили, что имеем монетный металл, причём самый дорогостоящий из известных. И металла этого у нас до фига, причём недорого.

Тут Сев и выдал мысль о том, что некомфортно жить в стране, где стоимость жизни удваивается каждые четыре года. Ему, видите ли не по душе, когда кто-то там, наверху, так навязчиво им управляет, потому что реализовать свободу воли, не сделав накоплений, может надеяться только идиот. А при таком темпе инфляции накопить можно, только сорвав джекпот.

– Из скорлупок льют монету да пускают в ход по свету, – поддержала товарища Маха.

– В принципе, вы тут как бы в своём праве, – хмыкнул президент, отхлёбывая из чашки. – Государство-то у вас суверенное. Да и технический палладий поставляете нам по приемлемым ценам. Я не об этом хотел поговорить. Дело в том, что на Земле есть люди, которым нравится жить в неистоптанных местах среди богатой природы. И эти люди готовы щедро платить за подобную возможность.

– Вы про таких, как Смит? – спросила Маха.

– Приблизительно. Смит – романтик, не пожалевший ничего ради реализации своей заветной мечты. Я же веду речь о серьёзных людях с большими возможностями. Вы ведь понимаете, что на Мачехе могут поселиться богатые и влиятельные жители, способные нешуточно раздвинуть перспективы развития этого пока захолустного региона.

– Очень интересная мысль, – кивнул Денис. – Мы будем её думать. Особенно тщательно будем думать о том, кто будет обслуживать поселенцев столь высокого ранга?

– Дорогу осилит идущий, – поднажал глава всея страны. – А вы не поделитесь со мной впечатлениями о гвархах?

– Лягухи как лягухи, – задумчиво проговорила Маша. – Им хорошо там, где тепло и сыро. Но вот чего у них не отнимешь – врать не любят. Или не умеют? Может быть, в их родном языке что-то так устроено, что не могут они лгать? Если не хотят отвечать правдиво, то стараются увести разговор в сторону или вообще промолчать. Если поднажать на них, как это делает Денис, выкладывают всё без утайки.

– Может быть, поэтому они и не уважают нас, приматов, что не раз уличали во лжи? – пожал плечами Дэн. – Поэтому и избегали встреч с нами до тех пор, пока мы сами к ним не припёрлись? Неудобно даже как-то перед этими амфибиями. Но наши стараются не шутить с ними лишнего – как бы чего не вышло!

– Тебе-то это просто! – воскликнула девушка. – Ты