После падения Киева на Руси произошли глобальные изменения: «Андрей отдал Киев брату своему Глебу; но сей город навсегда утратил право называться столицею отечества. Глеб и преемники его уже зависели от Андрея, который с того времени сделался истинным Великим Князем России, и таким образом город Владимир, новый и еще бедный в сравнении с древнею столицею, заступил ее место, обязанный своею знаменитостию нелюбви Андреевой к Южной России» (51, 192). Главной военной и политической силой на Руси становиться Владимир-Суздальский, его первенство уже никто не отнимет. Будут предприниматься попытки восстановить престиж Киева, по-прежнему будут биться князья за златой стол, соблазняясь на отблеск былой славы «матери городов русских». Но прошлое величие к Киеву никогда не вернется. Поход одиннадцати князей в 1169 г. стал водоразделом русской истории, судьба Руси изменилась радикально и навсегда. Начинает происходить процесс четкого разделения страны на Русь Северо-Восточную, Русь Юго-Западную, Русь Южную и Русь Северо-Западную. У каждой Руси будут свои интересы, своя политика, как внешняя, так и внутренняя. Суздальским князьям не будет дела до проблем своих коллег на юге, князья Галицко-Волынской земли не станут интересоваться проблемами Рязани. Что касается Новгорода, то он давно уже жил сам по себе. Начинается отчуждение, которое со временем приведет к далекоидущим последствиям.

Для Андрея Юрьевича логическим продолжением похода на Киев стала война с Великим Новгородом: «Падение Киева предвещало гибель и Новогородской независимости» (51, 360). Если бы Боголюбскому удалось реализовать свой замысел на практике и подчинить Новгород, то история Руси пошла бы по другому пути.

Причин для войны с Новгородом было несколько. Во-первых, в городе княжил сын Мстислава Изяславича Роман. Именно его появление на берегах Волхова и изгнание Святослава Ростиславича спровоцировали поход княжеской коалиции на Киев. По итогам похода сложилась парадоксальная ситуация: из Киева прогнали Мстислава Изяславича, Роман же в Новгороде остался. Причина войны не была устранена, поэтому проблему требовалось решить в срочном порядке.

Был у Андрея и другой повод для похода на вольный город. В 1169 г. в Заволочье произошло вооруженное столкновение между суздальцами и новгородцами. Как пишет В.Н. Татищев, Андрей отправил в район Северной Двины 150 воинов собирать дань с местного населения. Одновременно в регион прибыл новгородский боярин Данислав Лазутинец с отрядом из 500 человек (82, 485). Исходя из того что эти земли принадлежат Новгороду, Данислав напал суздальцев и многих перебил. Вооруженное нападение на княжеских людей было налицо, поэтому Андрей не мог оставить эту дерзость без последствий. Боголюбский обязан был поставить новгородцев на место, поскольку дурной пример мог оказаться заразителен. Примечательно, что боярин Данислав Лазутинец был ярым сторонником Романа, поскольку именно он ходил в Киев и просил у Мстислава сына на княжение.

Рассказу Татищева противоречат свидетельства новгородских летописей: «Иде Даньслав Лазутиниц за Волок даньником с дружиною своею, и присла Андреи полк свои на нех, и бишася с ними, и бяше новгородець 400, а суздалець 7000; и пособи бог новгородцем, и паде их 300 и 1000, а новгородцов 15 мужь, и отступиша новгородци и опять ся воротивше, взяша всю дань, а на суздальскых смердех другую, и приидоша вси здрави» (3, 221). Согласно летописному тексту, Андрей отправил войска в Заволочье только после того, как там появился боярин Данислав. И направил не 150 ратников, а целый «полк» численностью в 7000 воинов. (3, 221). Данная информация вызывает определённые сомнения, поскольку отправлять многотысячную рать в Заволочье у Андрея не было нужды. Не с кем там было сражаться. Зато можно было столкнуться с трудностями иного плана. В этих диких и безлюдных местах на первый план выходили проблемы со снабжением, по меркам Средневековья 7000 ратников были очень большим войском. Прокормить его в Заволочье было затруднительно. В лесистой местности гораздо удобнее было действовать небольшими мобильными отрядами, чем разворачивать многочисленные полки. Воеводам даже гарнизоны негде было разместить по причине отсутствия городов.

Вызывает вопросы информация летописца о количестве погибших суздальцев, иначе как патриотическими сказками для новгородского обывателя эти свидетельства назвать трудно. Действительно, 15 погибших новгородцев на фоне 1300 убитых суздальских ратников (3, 221) производят сильное впечатление. Вывод напрашивается простой: математические изыскания новгородского летописца не стоит воспринимать всерьез, версия Татищева выглядит более логичной и убедительной. В Лаврентьевской летописи, отражавшей взгляд на события суздальской стороны, рассказа об этом столкновении нет вообще. Не исключено, что летописец просто не стал упоминать о мелкой стычке с новгородцами.

В новгородских летописях рассказывается, к каким последствиям привело противостояние в Заволочье боярина Данислава и Андреевых воевод. Вольница была вынуждена отступить из Заволочья, что идёт вразрез с бодрыми утверждениями новгородского летописца о полной победе соотечественников над суздальцами. Данислав Лазутинец вернулся обратно лишь после ухода суздальских ратников из региона и «възяшя всю дань, а на суждальскылх смьрдех другую» (3, 221). Судя по всему, боярин обобрал подданных Андрея Боголюбского и пополнил за их счёт новгородскую казну. Теперь в списке преступлений новгородцев было не только нападение на суздальский отряд, но и ограбление княжеских земель.

Несколько иначе ход событий отображен в «Слове о знамении Святой Богородицы в год 6677», написанном в середине XIV в.: «Свершилось это знамение великое и преславное чудо от иконы святой Богородицы в Новгороде. Так ведь жили новгородцы: землями, которые им Бог даровал, владели по своей воле, и князя у себя держали по своему выбору. Был же у них тогда князь Роман Мстиславич, внук Изяслава. И вот в это время не захотели двиняне давать дань Новгороду, а перешли под власть князя Андрея Суздальского. Новгородцы же послали на Двину сборщиком дани Даньслава Лазутинича, а с ним от каждого конца по сто мужей. И, услышав об этом, князь Андрей послал против них своих мужей – рать в тысячу пятьсот человек. И перехватила эта рать новгородцев на Белоозере, и началась битва. И помог Бог мужам новгородским, и убили они из полка Андреева восемьсот воинов, а остальные разбежались. А у новгородцев пало пятнадцать мужей. И из-за этого князь Андрей разгневался на Новгород и начал рать готовить» (27, 445). Как видим, новгородская рать увеличилась до 500 человек[3], суздальская сократилась до 1500 бойцов. Количество погибших суздальцев уменьшается до 800 воинов. Тогда возникает вопрос: если всё обстояло так, как об этом говорится в «Слове», почему боярин Данислав был вынужден отступить после сражения? Судя по всему, всё было нехорошо, как об этом сообщают новгородские письменные источники.